Раньше меня всегда смешили слова о том, что взрослым есть чему поучиться у детей. Чему, интересно? Ну чему учиться у человека, который во время обеда размазывает по своей голове кашу, а правый ботинок предпочитает натягивать на левую ногу? Может, мне стоит поучиться у ребёнка тому, как закатывать истерику в магазине, если вдруг выяснилось, что я забыла дома кошелёк? Или как с воплями и протестами чистить зубы? В общем, далека я была от подобных философских суждений, в душе посмеиваясь над ними. Так было вплоть до момента, как мой двухлетний сын не научился говорить одно простое, но очень важное слово — «люблю».
Как любая мама, я просто таяла и растекалась, будто розовый кисель, когда слышала подобные слова. Дождалась! Ребёнок говорит мне, что любит! И это действительно ни с чем не сравнимое чувство. Я думаю, что каждая из мам поймет, о чём я говорю.
Конечно, мой цинизм шептал мне на ушко, что ребёнок, скорее всего, повторяет за родителями то, что слышит, и говорит это просто потому, что видит нашу с мужем восторженную реакцию на его слова. Но материнское сердце гнало эти мысли прочь и заставляло меня растворяться в экстазе эмоций и нежности каждый раз, когда я слышала протяжное «люблююю». Ведь «вначале было слово», а потом уже всё остальное.
Сын регулярно признавался мне в любви в минуты близости, когда мы читали с ним книжку, играли или укладывались спать. Не забывал и про остальных членов семьи. Регулярно перед сном перечислял, что ещё он любит папу, бабушку, дедушку, младшую сестричку и кошку. Я в душе шутливо посмеивалась, мол, какой любвеобильный ребёнок.
А потом пришёл он. Страшный и могучий возрастной кризис. Кризис двух лет или кризис трёх лет — я даже не знаю, который из них. Может, даже оба одновременно. По крайней мере, читая умные книжки и статьи, я понимала, что под наш вариант подходят все описания.
Учитывая тот факт, что в нашей семье произошло пополнение, и мой малыш уже в два года стал старшим братом, то ничего удивительного в этом не было. Так же, как ничего удивительного не было в том, что периодически наши с ребёнком отношения накалялись, и я ощущала себя ужасной матерью, не умеющей совладать с собой.
Это сейчас я знаю что такое «эмоциональное выгорание». И про «наденьте маску сначала на себя, а потом на ребёнка» тоже знаю. И даже знаю, что практическая каждая мама, которая проводит наедине со своим ребёнком более трёх часов подряд, в любой момент может сорваться и впасть в агрессию. Но что мне дают эти знания на практике?
Иногда просто физически нет возможности взять тайм-аут и пойти на кухню пить чай. Или счёт до десяти про себя не помогает. Да и вообще, часто ничего не помогает и хочется просто рвать и метать. Особенно, когда на руках у тебя орущий младенец, а под ногами двухлетка, тоже требующий внимания. Неудивительно, что в таких условиях нас с сыном одолел кризис. Наш с ним — общий кризис непонимания.
Я стала замечать, что всё чаще кричу на ребёнка. Я, перечитавшая столько умных книг по детской психологии, дававшая себе слово никогда не повышать голос на своих детей, орала так, что, наверное, слышали все соседи. Мне было жутко стыдно, но я не знала, как иначе справиться со своей агрессией. Я просто не умела по-другому.
Кричали на меня в детстве, а теперь кричала я. Замкнутый круг, который я каждый раз сама себе клялась разорвать, но под тяжестью накопившейся усталости и эмоций просто не в силах была преодолеть. А что же мой сын? Именно в этой ситуации мой сын помог мне понять, что всё-таки нам иногда есть, чему поучиться у детей.
В один из особенно тяжёлых дней всё шло по обычному сценарию. Где-то младшая дочь была более капризна, чем обычно, и не желала ни секунды полежать самостоятельно. Где-то старший сын решил проигнорировать мои вежливые просьбы не лить воду на диван. Где-то я немного не успела позавтракать, а ещё где-то было некогда сходить в туалет.
В какой-то момент меня перекрыло, и я в очередной раз наорала на всех. Как и всегда, мне тут же стало жутко стыдно за своё поведение, и я дала волю чувствам. Ушла на кухню, села там и начала рыдать. Хуже матери, чем я, не было никого на свете. Я была в этом уверена. Не помню, сколько я там просидела, уткнувшись лицом в коленки и всхлипывая.
Пришла я в себя, когда вдруг ощутила, как две маленькие ручки крепко обняли меня и родной голосок произнёс протяжное «люблююю…». Можно представить, какие эмоции я тогда испытала. Я не помню, чтобы таким образом успокаивала сына в моменты, когда он плакал. Да, я проговаривала его чувства, озвучивала вслух его эмоции, жалела и переключала внимание на что-то другое. Всё, как пишут в книжках. А вот просто обнять, прижать к себе и сказать «люблю» мне в голову почему-то не приходило. Зато мой сын двух с половиной лет от роду, без подсказок и книжек, сам пришёл к этому.
Этот случай помог мне пересмотреть своё поведение и тактику в критических ситуациях. Случалось так, что сын видел, как я начинаю закипать, и тут же говорил, что любит меня. После такого я уже не могла ругаться, а просто крепко обнимала его, говорила, что тоже люблю, а ругаюсь потому, что устала. Но я не хочу ругаться и злиться, поэтому постараюсь так больше не поступать. Оказывается, можно проговаривать вслух не только чувства детей, но и свои собственные. И это реально помогает.
Конечно, мне не совсем понравилось, что мы в какой-то момент поменялись с сыном местами. Наверное, это неправильно, и дети не должны нести ответственность за эмоции родителей. Но это всё красиво изложено на страницах книг, а в жизни бывает по-всякому.
Я стараюсь больше не допускать таких ситуаций. Но не признать то, что мой собственный ребёнок преподнёс мне урок, я не могу.
Ведь теперь первой «люблю» говорю я. В те моменты, когда эмоции переполняют маленького человечка так, что лицо краснеет, кулачки сжимаются, ножка топает и, кажется, вот-вот что-то взорвётся в воздухе. Человек зол! А я, бывает, в этот момент тоже на пределе сил, еле сдерживаюсь, чтобы не разозлиться…
И вот я бросаюсь к сыну, хватаю на руки, крепко-крепко прижимаю к себе, щекочу и приговариваю: «Люблю, люблю, люблю тебя, злючка ты мой!» И тут же детское тельце в моих руках становится мягким и податливым, как пластилин. Сын смеётся, в шутку борется со мной, хитро улыбается и протягивает «люблююю…!». Где агрессия? Где раздражение? Где усталость? Куда всё это подевалось вдруг?
И пусть мне кто-то расскажет, что это он «просто так» говорит, потому, что одобрения и реакции моей ждёт. Сейчас, я уверена, это уже не просто сказанное невпопад слово. Это вообще не слово! Это… любовь.
