Недавно введенный запрет на использование нецензурной лексики в СМИ сыграл с некоторыми журналистами злую шутку. Теперь одни ратуют за то, чтобы обогатить обсценной лексикой детский словарный запас, а другие дают добро на публикацию подобных опусов. Не мытьем, так катаньем. Не в СМИ, так в родных четырех стенах. На радость и во благо.
Через использование нецензурной лексики автор нашумевшей в последнее время статьи «Почему ребенка нужно научить ругаться матом?» предлагает оценить красоту русского языка и попутно поработать над доверием между ребенком и родителями.
Похоже на сублимацию. Или на троллинг. Или на завуалированный под добрые советы стеб.
В любом случае реакция большинства ознакомившихся с ним отцов и матерей включает в себя искреннее удивление и однозначное неодобрение. Родители гудят, как потревоженный пчелиный рой, автор доволен и удовлетворенно подсчитывает количество репостов, уже перевалившее за несколько тысяч.
Мы живем в то время, когда бал правят толерантность (все, кто идут в ногу со временем, просто обязаны быть толерантны!) и раннее развитие (после трех уже поздно). Используя эти две приметы современной действительности, как троянского коня, позволяющего внушить тем, кто мечется и нащупывает свой родительский путь, что угодно, автор вышеуказанной статьи утверждает, что данная рекомендация не только расширит лингвистические горизонты ребенка и в будущем приведет его к успеху, но и в лучшую сторону повлияет на доверие между ребенком и родителем.
Чтобы быть еще более убедительным, с непоколебимой уверенностью автор заявляет, что ваш ребенок уже давно знает все перлы обсценной лексики, но умело скрывает это, а значит доверие между вами уже подорвано, хотя ребенку еще далеко до вхождения в подростковый возраст. Ловко выстроенная ловушка захлопнулась, и легко внушаемый родитель с ужасом читает дальше абсолютно абсурдные, но хорошо аргументированные советы.
К сожалению (или к счастью?), стратегия «я такой же, как ты, и я тебе все разрешаю!» никогда не работала эффективно для укрепления связи родителя и ребенка. Можно выкрасить вслед за подростком волосы в зеленый цвет, сделать пирсинг в пяти местах, набить несколько татуировок, начать ходить регулярно в модные ночные клубы, покуривать травку, регулярно устраивать дома веселые тусовки и не вызвать этим у подрастающего отпрыска ничего, кроме постоянно растущего раздражения и отвращения.
Поможет ли легализация к использованию мата дома и обучение ребенка его грамотному в лингвистическом отношении использованию укрепить отношения и взрастить хрупкий цветок доверия? Боюсь, что нет. Подобные утверждения берут свое начало в мифическом, но активно культивируемом в последнее время мнении о том, что ключ к успеху в этом отношении — 100%-ное равенство между ребенком и родителями, которое невозможно в принципе уже потому, что у ребенка и родителей всегда разный жизненный опыт и разный уровень ответственности.
Доверие к родителям крепнет, если ребенка уважают, если позволяют ему принимать решения и делать свои ошибки (особенно в подростковом возрасте), объясняя последствия выбора и воздерживаясь от поучений. Последнее особенно раздражает подростков. А секретность и отрицание ими в период пубертата моделей поведения, свойственных родителям, — следствие процесса сепарации. Они абсолютно нормальны, их не стоит бояться и уж тем более не стоит пытаться их избежать путем открытия ребенку мира обсценной лексики.
Подростки ругаются матом, полагая, что употребление крепких выражений — это признак силы и крутизны, который несомненно придаст им вес в среде сверстников, но не подозревают, что по сути своей, это прямое следствие слабости, отсутствия выдержки, неумения быть властелином своих эмоций и наглядная демонстрация всего вышеперечисленного. Мат подростка, да и, пожалуй, взрослого человека, идентичен по эмоциональному накалу отчаянному реву двухлетки, не получившего желаемого, с той лишь разницей, что двухлетка не думает, что это круто, а просто орет от отчаяния.
Безусловно, есть индивидуумы, умеющие красиво выругаться, но это всегда сочетается с сильной харизмой, которая первична, и вызывает восхищение именно она, а вовсе не «изящное» использование матерных конструкций.
Зачастую подростки щеголяют употреблением нецензурной лексики с целью замаскировать свою «хорошесть» и правильность, чтобы быть «как все», старательно выстраивая имидж «плохого мальчика» или «плохой девочки», которые, как водится, больше других популярны в юношеской среде. Именно среда в данном случае является определяющим фактором, провоцирующим взрослеющего ребенка использовать мат в своей речи.
Кто-то считает, что обучение ребенка навыку ругаться послужит на благо его социальной адаптации, но это пораженческое решение, потому что в обязанности родителя, помимо общепринятых «обуть-одеть-накормить», входит еще и необходимость формирования вокруг ребенка правильной среды. А это означает, что родитель (о, ужас!) должен выбирать своему чаду друзей. С раннего детства, мягко и нежно, грамотно и без резких движений отводя в сторону тех, кто влияет на него не лучшим образом, и приветствуя тех, способствует максимальному благоприятному развитию его личности или, как минимум, линия воспитания которых не идет вразрез с вашей.
Ребенок, выросший в среде уважительного отношения друг к другу, имеющий четкие культурные барьеры, обладающий чувством собственного достоинства и способный бережно относиться к ближнему своему, вряд ли будет стремиться оказаться в компании матерящихся подростков. Разве что из исследовательского интереса. И уж точно никогда не ощутит там себя «своим». Задача родителей — задать планку, остальное приложится.
Что касается автора, сотворившего опус про необходимость обучения ребенка обсценной лексике, выяснилось, что у него есть еще два шедевра: «Как научить ребенка врать» и «Как казаться умнее, чем вы есть». Комментарии, как говорится, излишни.
