Мне кажется, мы в нашем обществе начинаем уважать друг друга, и словосочетания «права человека» и «ценность личности» уже не кажутся чем-то смешным, слащавым, придуманным «желторотыми» товарищами из заграницы, которые жизни не знают и пороха не нюхали. Мы учимся уважать свои чувства, и это позволяет быть чуткими к проблемам другого. Даже если они кажутся не такими уж сложными для нас самих.
Коллективная травма начала прорабатываться, робко и непонятно, но перемены есть. Уже не кажется нормальным «поддержать» испуганную роженицу словами «да ладно тебе, вот раньше бабы в поле рожали», «воодушевить» плачущего малыша словами «а я тоже устала, а я тоже хочу на ручки».
Вообще, почему так хочется заткнуть человека в чужой боли? Только есть внутри резонирует что-то совершенно невыносимое в ответ, и надо это немедленно прекратить. Обесценить боль, снизить напряжение внутри. Даже если тому, кто не внутри, а снаружи, совершенно отдельному человеку, здесь и сейчас нужна поддержка.
Почему это происходит? После травмирующей ситуации, которая в дальнейшем не была скомпенсирована и пролечена, в структуре психики человека обязательно возникает так называемая диссоциация, при которой неприятные переживания отделяются и отвергаются. А вместе с ними отвергаются и сочувствие, сопереживание и возможность переживать себя цельным живым и счастливым человеком. Про разницу между жалостью и сочувствием мы еще поговорим в следующий раз. Сейчас о другом.
Хорошо, когда общество начинает говорить о проблемах, которые раньше табуировались со страшной силой. Флэшмоб #янебоюсьсказать — прекрасное тому подтверждение. Привыкшие жить под гнетом установок «сама-дура-виновата» и «молчи-женщина-твой-день-восьмое-марта», в окружении сексистских шуточек о женской логике, бабах за рулем и плаценте в мозгах, женщины наконец-то стали избавляться от стыда, связанного с постоянным физическим и эмоциональным насилием.
В СМИ один за другим стали появляться тексты, объясняющие, что такое «виктимблейминг», «газлайтинг», финансовый абьюз. Интернет пестрит текстами о том, как распознать в начальнике или партнере социопата, мизогина или тирана. Это прекрасно, но есть одно «но». Маятник качнулся в сторону открытого обсуждения насилия над женщинами, и нас периодически уносит в другую крайность, где любой мужчина, у которого есть свое мнение, уже объявляется деспотом и насильником.
Вместе с водой выплеснули и ребенка
Я сталкивалась с историями испуганных женщин, которые в любой просьбе, в любом самом невинном замечании видели нарушение их границ, и мужчин, которые не понимали, им вообще теперь надо говорить только «да, милая, как ты права» и на всякий случай себя прилюдно кастрировать? Люди начинали сомневаться и задавать себе вопрос: а нормально ли то, что происходит в моей семье?
«Муж-тиран пытается поставить жену в зависимое положение», — пишут в статьях. И женщины начинают испытывать стойкую неприязнь к нормальным мужчинам, которые выражают желание родить ребенка, просят готовить на завтрак кашу или уйти с работы, на которой дражайшую супругу вынуждают засиживаться до поздней ночи.
«Он не любит ваших родственников и друзей», — пишут в статьях. И я знаю не одну историю, когда муж был признан тираном просто по факту того, что он был недоволен, что теща приехала помочь с ребенком и задержалась больше чем на месяц в их однокомнатной квартире. А другой попросил встречаться с подругой, которую он не очень любит, как-нибудь без него. Все, тиран.
Я уже не говорю о дурных ситуациях, когда мужу не нравится новое платье супруги, совершенно идиотский случай. Как и резкий набор веса или неудавшийся ужин. Говорить нельзя. Пусть он теперь отдувается за все те столетия патриархата, когда женщине нельзя было слова сказать, когда она в списке приоритетов стояла где-то между конем и плугом. Правда, этот конкретный мужчина в этом совершенно не виноват.
Дело в том, что женское у нас и правда очень травмировано. Мы, посмевшие чего-то хотеть, можем не найти примеров для подражания в представленных социально одобряемых моделях женской самореализации и потому формируем новое представление о роли женщины. Есть те, кому уютно и хорошо выйти замуж в 18 и родить ребенка, быть хранительницей домашнего очага или работать на «женских» работах вроде бухгалтера или воспитательницы. Но кому-то может быть тесно в одной роли. Хочется совмещать карьеру и семью, или, наоборот, не мечтать о семье, а поехать волонтером в Африку и учить местных детишек грамоте. Стать пилотом, но при этом возвращаться домой и ухаживать за садом. На пенсии понять, что всю жизнь хотела путешествовать. Или пойти получать высшее образование…
Пока не сформированы новые границы поведения в обществе, пока не появились проговоренные и принятые стандарты о том, как мы теперь взаимодействуем друг с другом, какие у нас новые договоренности, партнеры испытывают трудности, между ними возникает много странных и неизведанных доселе чувств. Они могут стать хорошей точкой роста, возможностью обсудить новые взгляды, договориться о границах.
Внутренний тиран тоже не дремлет
Муж, начальник, друг — не обязательно тираны, если они чего-то хотят или не сразу понимают, как вести себя с женщиной, которая не похожа на маму или сестру. Но при травме формируется тиран куда пострашнее. Потому что от него не убежишь. Он — внутри. И самая трудная задача — это выгнать насильника из своей головы, ведь он привык там сидеть и переходит из поколения в поколения, и мамы и бабушки принесли этому тараканищу в жертву нас, своих деточек.
Для того чтобы выжить в травмирующей ситуации, во внутреннем пространстве человека формируется такая защита, которая называется «идентификация с агрессором», бессознательное включение в свой внутренний мир воспринимаемых извне взглядов, мотивов, установок и требований других людей, от которых этот человек зависит. Например, когда мама в детстве ругает за слезы или усталость, то малыш будет как угодно плохо к себе относиться, лишь бы не потерять маму. И он приучается на автомате ругать себя каждый раз, когда попадает в похожую ситуацию.
Устала работать? Пойди помой пол. Устала мыть пол? Приготовь еду. Усталость табуирована, на страже коллективной безопасности стоит злобный палач с ремнем и тапком, волшебными орудиями советской домашней педагогики. Рефлекс вырабатывается, и его не так просто заметить и изменить. Кажется, что «ну это же очевидно», «все так делают», «это закон жизни и норма».
В сложных ситуациях, когда нет сил подумать и проанализировать, внутренний тиран выходит на сцену и начинает действовать. А если постоянно себя загонять, лишать сна и отдыха, порицать за удовольствия или тайком от себя уходить в травмирующие загулы, запои, зажоры и круглосуточное сидение в соцсетях, а потом умирать от вины и стыда, силам и взяться не откуда. Да, когда-то таким способом маленькая девочка смогла выжить, а сейчас это поведение может оставлять ее в разрушающих отношениях или, наоборот, заставляет рвать хорошую связь с адекватным мужчиной, потому что он не идеален и где-то ошибся. Как станет себя вести женщина, зависит от ее самооценки.
Если остается — то она завышена, женщина привыкла требовать от себя больше, чем она может физически и психически. Ну ей же в самом деле не сложно, надо просто еще попробовать, еще поднапрячься, предпринять еще некоторые усилия, и она справится даже с гравитацией, не то что с дурным мужиком. Если убегает — самооценка занижена, женщина привыкла прятать от других страшную правду о том, как она на самом деле ничтожна и слаба, и любая слабость другого человека становится непереносимой. Это кто же она такая, если выбрала такого никудышного мужчину?
Самооценка вообще знатный тиран. У него есть множество слуг: невротические (то есть не соответствующие действительности, искаженные) вина, стыд, страх. Они путают ориентиры, подкладывают магниты под внутренний компас и мешают видеть ситуацию такой, какая она есть на самом деле. И шепчут на ухо о том, что все плохо, что нет надежды, что мир плох, что это вообще не жизнь, а начнется она когда-то потом. Они не дают сформировать границы между собой и миром, путая, где внешнее, а где внутреннее, где реальность, а где фантазии о реальности.
Подружиться с собой и реальностью
Быть ответственной за свои дела и поступки важно. Но не гиперответственной, когда стыд возникает и за себя, и за мужа, и за кота, и за ребенка, которые почему-то не вписываются в стандарты. То есть здоровый пофигизм важен, но не когда он становится аффективным и нездоровым «а, сгорел сарай – гори и хата». И пока мы ищем золотую середину внутри, нас будет время от времени заносить то туда, то сюда. И мужчин наших будет, и родителей, и детей, и друзей. Главное, чтоб занос не оказался смертельным.
И тут вместо тирана лучше пригласить в качестве управляющего внутренним миром другого героя — самоценность. Она дает и возможность любить другого, пережить с ним встречу на каком-то более глубоком уровне, нежели только телесный, позволяет взаимодействовать с реальным человеком, а не своими фантазиями о нем. При опоре на самооценку другой нужен для нормализации той самой самооценки, а сил на любовь нет. Это огромная трагедия, когда нет сил на любовь. А при опоре на самоценность можно любить, но немного на расстоянии. Не убегая совсем и не сливаясь, не требуя быть таким, «как я сказала».
О слиянии и дистанцировании мы тоже еще поговорим, а сейчас про насущное. Так как же понять, тиран муж или нет? Надо выключить внутреннего насильника, перестать себя винить, стыдить, пугать, посчитывать сложные схемы в голове и объяснять трехэтажными конструкциями, что произошло.
Во-первых, назвать вещи своими именами и увидеть разницу между внутренними процессами и внешними. Увидеть реальность. Задавать себе вопрос: «То, что сейчас происходит — дело во мне, в другом или в нас обоих?».
Во-вторых, включить внутреннего наблюдателя, который опишет самыми нейтральными словами ситуацию. Например: «Я попросила маму помочь с ребенком. Мама осталась на пять недель. Муж сказал, что ему это надоело. Я развернулась, ушла и заперлась в ванной, где стала плакать».
Имеет право муж устать от нахождения постороннего человека в его пространстве? Имеет. Может он на нервах сказать о своем недовольстве не очень красиво? Да, может. Может это напугать жену? Конечно. Может жена искать утешения у мужа и тайно надеяться, что он поймет и простит? А то! Может муж быть измучен и не иметь внутренних ресурсов для игры в телепата и попытаться донести до жены, как ему плохо, не добрыми словами, а на повышенных тонах?
Вот бить жену, выкидывать мамины вещи за пределы квартиры или немедленно искать любовницу с жилплощадью — это уже перебор.
Другое дело, например, если ситуация описывается как-то так: «Я пришла с работы. Дома пьяный муж. В холодильнике не было еды, муж ругался сорок минут, я заперлась в ванной, где стала плакать». Но и то, я бы добавила сюда кучу оговорок. Если действие разворачивается на фоне острого кризиса супруга, и обычно ему такое поведение не свойственно, то рано собирать чемоданы. А вот если ситуация типичная, длится уже месяцами, муж отказывается от лечения по поводу алкоголизма, не работает, ведет асоциальный образ жизни, то вопрос, что женщина делает в таких разрушительных отношениях, приходит сам по себе. Попытки найти какой-то готовый ответ обречены на провал, жизнь слишком сложна, чтоб вот так рубить с плеча. Муж пилит из-за немытой посуды? В одно лицо управляет финансами? Хочет проводить все выходные вместе? Наоборот, хочет все выходные торчать в гараже или на рыбалке? Без контекста разобраться невозможно. Проблема же состоит в том, что находясь в эпицентре событий, сложно быть объективным, поэтому взгляд со стороны может отрезвить. Внутренний наблюдатель — это как раз тот ресурс, который поможет убрать все эти нагромождения из эмоций, саморугание или саможаление, и тогда становится ясно, кто тиран, а кто просто усталый измотанный мужчина. С которым можно поговорить и обсудить возможность решения проблемы.
Вообще, возможность поговорить, назвать вещи своими именами и разобраться — ценный дар в отношениях. Будь они внешние, с другим человеком, или внутренние, с самим собой. Да, поговорить — и быть услышанным.
