Когда в отношениях начинаешь трогать то, что болезненно, то, что уже не раз становилось причиной конфликтов, сталкиваешься — снова и снова — с непониманием. Вроде бы в жизни двух людей происходит одно и то же. Но каждый видит это по-своему и никак не может понять другого… О том, почему мы так остро воспринимаем нашу непохожесть и как ее можно принять, рассуждают участники занятий центра «Супружеские встречи» Санкт-Петербургской епархии, которые ведут протоиерей Александр и Любовь Дягилевы.
Людмила: Многие сложности в наших семейных отношениях вызваны моей обидой. Что такое обида? Это когда не сбываются ожидания в отношении других людей. Я ожидала совместной прогулки, а муж пошел играть в бильярд. Привычное поведение — замкнуться в себе, игнорировать мужа, плакать, всем своим видом показывая, как он неправ. Моя обида нередко связана с тем, что он не догадался, чего я хочу. Тогда я ухожу в так называемые «тихие дни», дни игнорирования, отказа от общения.
Это парадокс. Мне нужны внимание и близость, а я всем своим видом демонстрирую прямо противоположное: ты мне не нужен, ты меня не интересуешь, я прекрасно проживу без тебя.
Кирилл: Не понимать друг друга в каких-то вещах — это нормально: в семье живут два разных человека со своим восприятием мира, со своими реакциями. Важно признать факт непонимания и осознать те чувства, которые в связи с этим появляются.
Людмила: В какой-то момент это стало для меня открытием. Раньше мне казалось, что если мы любим друг друга, то должны воспринимать все одинаково и понимать друг друга без слов, иначе какая же любовь? Но в нашей семье оказалось много сфер непонимания.
Например, время. У меня более быстрый темп во всем. Меня раздражает медлительность, зависание на деталях и мелочах, опоздания, неспособность рассчитать время. Огромное количество конфликтов и напряжения в нашей семье связано с разницей в восприятии времени. Даже темп прогулки у нас разный. Мои чувства в такие моменты — раздражение, гнев, обида, желание уйти от контакта.
Кирилл: Для меня дело важнее времени. Есть такое соотношение — дешево, качественно, быстро — и нужно выбрать два из этих трех факторов, потому что одновременно они не работают. Обычно я выбираю качественно и дешево. Я готов терпеть — и только в крайнем случае жертвовать дешевизной или качеством. Это относится и к тому, что я делаю сам. Поэтому злюсь, когда меня подгоняют, чувствую досаду, когда меня принуждают приступить к другому делу, хотя я не довел до конца первое. И поэтому я часто начинаю дела с опозданием, и на тему времени со мной договариваться сложно. Но то, что я делаю, я делаю качественно. Понимаю, что со мной таким Люде жить нелегко.
Людмила: Дальше — семейный бюджет. Сама идея о том, что надо жить по средствам, мне кажется очень здравой и не вызывает протеста. Но отсутствие стратегии действий для увеличения семейного бюджета вызывает чувство страха, гнева, неуверенности и бессилия. Пассивное принятие Кириллом той финансовой ситуации, которая у нас привычным образом складывается, вызывает бунт и ярость. Ужаться, отказаться от желаний, «и так можно прожить» — это не для меня. Я всегда ищу способ улучшить положение дел.
Кирилл: Я привык довольствоваться тем, что есть здесь и сейчас, умею это ценить и благодарить за это Бога. Семья, из которой я вышел, пережила разные времена. Я помню, когда на столе бывала красная и черная икра, меня пытались заставить ее есть, а я не хотел. Но помню и другое, когда умерли бабушки, дедушки, папа, и я остался один с мамой, школьник, в лихие 90-е, и нам приходилось буквально выживать.
Мне, конечно, интересно зарабатывать больше, чем сейчас, и я предпринимаю для этого шаги. На мой взгляд, успешные.
Полтора года назад случилось так, что и я, и Люда лишились работы практически одновременно. То, что я успел получить психологическое образование и защитить диплом, дало мне возможность начать свою практику как семейного психолога-консультанта. Сейчас я стал значительно больше зарабатывать как психолог. Но понимаю, что улучшение финансового состояния нашей семьи означает для меня необходимость развития именно как психолога — приобретение опыта, изучение новых методик оказания психологической помощи.
Тем не менее, мы живем, умудряемся вовремя выплачивать ипотеку, не голодаем и даже находим возможности для отдыха и путешествий. На мой взгляд, есть много людей, положение которых хуже, чем у нас, и ропот будет неблагодарностью по отношению к Богу.
Людмила: И наконец, личная территория. Когда я осознала собственные границы, я поняла, что имею право на спокойный сон без работающего над ухом компьютера. Также я не готова слышать в своей спальне телефонные разговоры о работе мужа. Полтора года длится процесс по обустройству кабинета супруга — это его выбор и ответственность, и темп работ тоже задает он.
Кирилл: Для меня одной из болезненных тем является вопрос пользования компьютером. Мне важно иметь к нему доступ, вовремя отвечать на какие-то письма. В современном мире крайне важно реагировать оперативно. Мы оборудовали для меня в нашей квартире отдельный кабинет, буквально на днях завершили ремонт, который длился полтора года, поскольку при такой загрузке, как у меня, очень сложно было выделять на это время.
Но пока мой кабинет еще не готов окончательно, новый компьютер не подключен, и мы пользуемся одним компьютером на двоих. Я чувствую бешенство от того, что Люда имеет к нему доступ, который я не ограничиваю. Хочет — работает, и я не возражаю, потому что понимаю, что ей надо. Хочет — смотрит кино, хотя мне это иногда мешает спать, но я смиряюсь. И я могу сесть за компьютер лишь тогда, когда он высвобождается. Но когда я начинаю работать по ночам, то слышу постоянные угрозы и упреки. При этом страдают мои дела, у меня начинают возникать проблемы.
Возможно, мне потребуется помощь семьи в доведении до ума моего кабинета — и это тоже шаг к решению нашей общей проблемы. Я думаю, это станет темой нашего семейного диалога в ближайшее время.
Людмила: Повторю, что наличие сфер непонимания — это нормально, так как мы отдельные личности, с разным воспитанием и темпераментом. Главное — не замалчивать спорные и неудобные темы, проговаривать свои желания и ожидания в форме диалога, осознавая собственные чувства, принимая чувства партнера. Иначе возникают или открытые конфликты, или «тихие дни».
Давайте присмотримся, кто как реагирует на супружеский конфликт. Уйти в работу, демонстративно смотреть телевизор, громко хлопать дверью, уйти из дома — всем этим мы хотим заставить супруга измениться. Но к диалогу это не имеет никакого отношения.
Кирилл: В семье мы по большей части общаемся невербально: объятья при встрече-расставании, добрый взгляд, улыбка, цветы без повода — для меня это важная часть наших отношений. Важна атмосфера, которую мы создаем друг для друга: тишина, чай, свечи, музыка и т. д.
Мне свойственно скрывать чувства, я говорю себе: «Нет, ничего не случилось, все в порядке». Но мои глаза, голос, тон выдают, что это не так. Важно выражать свои чувства так, чтобы вербальные и невербальные сообщения совпадали, чтобы супруг понимал их однозначно.
Многим эмоциональным людям или тем, кто долго копит в себе обиды, свойственно припоминать супругу разные события из прошлого, даже очень отдаленного. Это происходит потому, что мы подпитываемся от «пережевывания» неприятных чувств. Но такой поведенческий шаблон угрожает отношениям в паре, поэтому, если вы так делаете, важно это осознать и не повторять подобных ошибок в будущем.
Людмила: Когда неприятных чувств много, страдает сексуальная сфера. Она отражает степень нашей душевной близости и контакта, особенно для женщин. Здесь важна каждая мелочь: что происходило в течение дня, как мы смотрели друг на друга, слушали друг друга, помогали, были внимательны.
В нашей семье сняты любые табу в этой теме: можно проявить инициативу, можно сказать о своей неготовности, все имеет право быть, и есть чувство понимания и свободы. Не хватает, пожалуй, прелюдий, романтического времяпрепровождения, личного внимания друг к другу как мужчины и женщины, без социальных ролей, долга и обязанностей.
Раньше были времена, когда я ощущала только то, что мне плохо и я не хочу сексуальных отношений. Причиной была целая гамма накопленных и невыраженных неприятных чувств, неготовность к зрелым отношениям и желание изменить супруга, подогнав его под свой идеал.
Теоретически я принимаю то, что муж испытывает «трудные» чувства, которые могут ранить или огорчать меня, но его чувства не противоречат нашей любви. Точно так же испытываемые мною чувства не уменьшают моей любви к нему. Но на практике, конечно, очень трудно отделить любовь от испытываемых чувств.
Кирилл: В этом разделении на теорию и практику сказывается наша человеческая немощь и некая внутренняя установка, что со стороны любимого и любящего к нам всегда должны приходить лишь приятные чувства. И именно потому всякий конфликт невольно ставит вопрос: «А любит ли он меня?» «А любит ли она меня»? Поэтому о сложных темах не хочется и говорить.
Однако если не говорить, а пустить все на самотек, то проблемы не исчезнут. Выход здесь лишь один: как бы ни было больно, все же поднять болезненные темы, принимая трудные чувства друг друга, не вешая ярлыков и пользуясь принципами диалога. И сделать свой выбор: да, мне больно, но я тебя люблю.
О проектах и мероприятиях протоиерея Александра и Любови Дягилевых вы можете узнать на сайте Благотворительного фонда поддержки семьи «Добрый дом».
Контакты: Санкт-Петербург, наб. р. Монастырки, д. 1, тел: +7(921)316-70-07, +7(921)799-48-09, [email protected].
