О чем мечтает молодой человек на первом свидании со своей возлюбленной? Вот я мечтал (конечно, кроме первого поцелуя) о том, что мы будем обсуждать сложные места в каком-нибудь древнегреческом тексте, спорить, наслаждаясь аргументами и самим звучанием голоса другого, вместе молчать и вместе радоваться внезапному озарению, догадке, удачному решению. Мы познакомились в институте, изучали философию. Естественно было предположить, что она, так же как и я, не может жить без Гегеля и Платона. Да и встречаться мы стали после того, как она попросила «подтянуть ее с подружкой по немецкой классике». Так, к слову, начинался роман Юрия Лотмана и Зары Минц. Я дарил книги, помогал с древнегреческим, объяснял, чем идея отличается от эйдоса. Она читала, слушала, задавала вопросы, умела быть увлеченной, внимательной и благодарной.
В первое наше лето — бедная девушка! — я засадил ее за свою тридцатистраничную статью об иконоборчестве. Она прочитала ее от корки до корки, честно призналась, что ничего не поняла, но отметила иронично: «статья написана в популярном стиле «Все дураки, один я умный»». Потом я редактировал какую-то книжку по библеистике и каждые два часа звонил невесте на работу и рассказывал о каком-нибудь курьезном (с нашей точки зрения) постановлении из книги Левит. Это ей, кажется, нравилось, но, наверное, потому, что я выбирал именно забавное и пересказывал своими словами.
В общем, поначалу у меня были иллюзии, что моей жене интересна наука, точнее все то, чем я на научном фронте занимаюсь. Примерно через год меня стали терзать смутные сомнения. Я по-прежнему много говорил о том, что пишу, редактирую или перевожу, но все реже слышал в ответ не то что «я по этому поводу думаю то-то» или «как интересно, расскажи еще», но даже «гм» или «а». Сначала я не обращал внимания, потом стал обижаться, а когда понял, что обижаться бесполезно, просто все реже и реже говорил о работе. Появились дети, заедал не вполне устроенный быт, да мы ведь все же любили друг друга — а потому находили иные темы для разговоров, в том числе вполне интеллектуальные, хотя бы и далекие от моих эмпиреев.
Но неудовлетворенность росла, что-то не очень большое, но черное поселилось в груди. Со временем я понял, что.
Мне не хватало похвалы, самой примитивной лести, той, от которой вырастают крылья и распушается хвост.
Казалось бы, где логика? Почему мне важно мнение человека, который очень мало понимает в поздневизантийской рецепции неоплатонизма? Она уже и древнегреческий забыла и кто такой Прокл без википедии не ответила бы. Почему же тогда?
Потому что дело не в науке. В отличие от античного героя, которому предписывается «хвалу и клевету принимать равнодушно», живой человек нуждается в одобрении. Но если женщину нужно хвалить всегда, ей нужно не столько одобрение, сколько принятие, то мужчине обычно остро недостает признания конкретных заслуг, достижений, свершений. Он ведь заточен на то, чтобы обойти конкурента, пробежать 100-метровку за 8 секунд, забраться на Эверест. А потом рассказать об этом в надежде на реакцию в диапазоне от любезной похвалы до восторга.
Это стихийное влечение к победе и победной браваде раскладывается по ячейкам референтных групп. Наверно, о том, как основательна, глубока и интересна твоя новая статья, приятнее услышать от маститого коллеги, чем от тренера по бодибилдингу. Иногда важнее мнение специалиста, иногда новичка, иногда опытного старца, иногда подростка, иногда мужчины, иногда женщины.
В браке все иначе. Я вот с этой женщиной не просто сплю, не просто заключаю договор, по которому я должен приносить столько-то материальных благ, а она родить столько-то детей, не просто даже сотрудничаю, ведь и сотрудничество предполагает определенную автономию индивидуумов. Нет, я с ней каким-то непостижимым образом соединяюсь до взаимопроникновения мыслей и ощущений. Потому и слова, и действия, обращенные на супруга, словно обращены на меня самого. И если один ругает или хвалит другого, то ругает и хвалит себя.
Отсюда столь нелогичное требование мужчины одобрить то, в чем женщина ничего не смыслит (бывает, что и смыслит, но в данном случае это второстепенно). Ему ведь важна не компетентная оценка, а поддержка на нутряном уровне. Ему требуется женское «ты все делаешь правильно» не потому, что оно подтверждает правильность поступка, а потому, что иначе мир мужчины распадается, ведь одна его часть впадает в противоречие с другой.
Есть одно «но». Кроме «я все делаю правильно», есть еще опция «можно сделать и лучше». И потому молчание супруги совершенно необязательно трактовать как неуважение, маленькое предательство, проявление нелюбви. Может быть, тебя просто боятся обидеть. Может быть, ты не прав и настолько не прав, что лучше бы тебе самому об этом догадаться, чем услышать горький упрек с того берега семейной реки. Сейчас она молчит, а когда ты догадаешься поговорить с ней, она не похвалит тебя, но даст кое-что более важное — мудрый совет.
Например, я очень люблю петь. И голос вроде неплохой. Но жена почти никогда петь меня не просит. Более того, как только я завожу очередное «Ходют кони над рекою…», она делает страдальческое лицо и в меру вежливо пресекает импровизированный концерт. Я обижался, старался при ней не петь (хотя это невозможно), злился — всего понемногу. А потом она подсунула мне объявление о занятиях вокалом. Оказывается, она хотела, чтоб я пел, но не в безобразно-пародийном домашнем формате.
Я вот думаю, что и в науке пора выходить на другой уровень. Так я молчание жены интерпретирую. Может, тогда она все-таки начнет говорить сначала «гм» и «а», а потом – «как интересно, расскажи еще».
