В самый разгар сезона отпусков в «Живом журнале» бурно обсуждали такой прилагающийся к прочим радостям дамского отдыха в Средиземноморье бонус, как активное и постоянное мужское внимание. И здесь обсуждали, и там. Если двадцать раз на дню слышать, что ты красавица и богиня, как тут не расцвети?
В первый раз я отправилась в область интенсивной «мачотерапии» — в Грецию и Италию — когда мне было 27 лет и я только что снова стала одинокой. Я рассталась с молодым человеком, который предлагал мне выйти за него замуж, потому что поняла: если двое познакомились в церкви и оба православные, то это еще не повод для вступление в брак и не гарантия любви. Верующие тоже могут оказаться слишком разными людьми для того, чтобы оставаться вместе. Расстались мы настолько безболезненно, насколько это в таком случае было возможно. Тем не менее, духовник моего бывшего жениха почему-то поставил перед собой задачу смирить меня «до зела». Это сейчас я понимаю, что никто не заставлял меня общаться с этим конкретным священником, но тогда — уж не знаю, из каких именно мазохистических побуждений — я снова и снова встречала его и терпеливо выслушивала его наставления, которые звучали примерно так: «Ну, это, конечно, твое дело — жениху отказать. Но подумай здраво: разве тебе представится когда-нибудь в жизни лучший шанс? Знаешь, сколько девушек мечтают о верующем муже, о семье, браке, приходят ко мне и плачут, что Бог не дает жениха? Да к каждому церковному молодому человеку из таких девушек выстраивается очередь. И к этой очереди каждый год добавляются все новые и новые невесты — молоденькие, хорошенькие. А тебе-то уже не 16 и не 18. Скоро вообще никто не возьмет, останешься на бобах».
Примерно то же самое мне повторяло еще множество бабушек, тетушек и прочих доброжелателей. Самое страшное, что, слыша про «старую деву, оставшуюся на бобах» в 157-й раз, я уже понемногу начинала этому верить. Даже таксист, узнав во время долгой поездки мою историю, долго не мог успокоиться: «Что? Замуж звал? Не просто пожить, а в загс и венчаться? И не пьет? И не курит? И зарабатывает? И ты отказала? Да быть не может! Ты, наверное, ненормальная».
Я вышла на остановке «Шереметьево-2» и полетела в Грецию-Италию.
На дворе был Великий Пост. Я была благочестивой девицей в джинсовом сарафане до пят, и мою покрытую темно-синим платком голову не посещала даже мимолетная мысль о возможном романтическом знакомстве в это время и в этих местах. Я ехала, чтобы найти покой в молитве у святителей Спиридона Тримифунтского и Николая Чудотворца, дышать весной, любоваться красотами природы и подкреплять унывающую плоть разрешенными по Уставу свежими морепродуктами.
Но греческие, а через пролив — итальянские мачо не тратили времени даром. Они появлялись отовсюду, интересовались, отчего такая прекрасная синьорина (копела) грустит, предлагали развеять мою тоску экстремальной поездкой в горы на мотоцикле, походом на дискотеку или совместным созерцанием морских далей. Они даже не сильно обижались, когда я игнорировала их знаки внимания, и это радовало больше всего.
Я даже не помню никого из них в лицо и по имени конкретно — из многочисленной армии Йоргосов, Димитросов и Марио, которая совершенно добровольно и безвозмездно тогда вернула меня к жизни, а мою самооценку — на здоровый и адекватный уровень. Я ни с кем не пошла ни на дискотеку, ни к кому не села на мотоцикл, ничто не нарушило течения моего поста, но на Родину я вернулась другим человеком. Я поняла, что отнюдь не являюсь оставшимся на бобах пассажиром последнего ушедшего поезда по направлению «Замуж». Я убедилась, что мужчин — много, а свободная и симпатичная девушка — это ценно.
Через одиннадцать лет, наблюдая вместе с мужем пышное и веселое празднование Масленицы в Салониках, я думала: «Господи, сюда бы их всех, сюда! Катюху, которая развелась и чувствует себя никому не нужной толстой брошенной уродиной. Ирку, которая стесняется мужчин и боится новых знакомств. Машу, которая не умеет ценить свою красоту. Сюда, в этот хоровод, где, по статистике, не на 10 девчонок приходится девять ребят, а, напротив, на каждую девчонку — 10 ярких и веселых красавцев, которые будут улыбаться, говорить комплименты и предлагать вина. Нет, не для того, чтобы выдать замуж. Интернациональный брак — дело очень нелегкое, как свидетельствуют все, кто это пробовал. И уж ни коим образом не для быстрого секса без обязательств — мы не можем склонять читательниц на грех, мы же консервативный ресурс. А для того, чтобы на тебя смотрели, как на Музу и Грацию, и ты поняла, что ты и есть самая настоящая Муза и Грация, просто до сих пор об этом не знала».
Некоторые спрашивают: а это не опасно — оказаться в чужой стране в компании незнакомых мужчин с сомнительными намерениями? А разве вас кто-то заставляет ехать к ним домой или исследовать в их компании отдаленное горное ущелье? В том, чтобы выслушать комплименты на людной набережной и пойти дальше, точно нет ничего угрожающего жизни и здоровью.
Впрочем, мне доводилось наблюдать и зеркально противоположный эффект: что происходит с закомплексованными средиземноморскими юношами в России, где они совершенно неожиданно для себя оказываются в центре женского внимания. «Ольга! Я же толстый. Почему они все так хотят со мной познакомиться?» — интересовался у меня один знакомый приехавший в Москву киприот, который отнюдь не пользовался успехом у своих соотечественниц.
Только, когда, загорелая и отдохнувшая, ты вернешься домой с Кипра или из Римини, не забывай все те комплименты, которые звучали тебе вслед из уст патриархальных мачо с уложенными гелем волосами. Чтобы не забыть, запиши их на листок и повесь на видном месте. Это станет твоим секретным оружием против недобрых взглядов, которые иногда позволяют себе наши отечественные мужчины, чрезмерно избалованные женским вниманием. Он на тебя посмотрел оценивающе: «Толстая». А ты в ответ вспомнила улыбку бородатого потомка граждан Римской империи и про себя подумала: «Бонита!» Он про тебя: «Целлюлит». А ты про себя: «Глаза, как Адриатическое море». И так далее, до победного.
А для того, чтобы не упустить ни один сделанный на юге комплимент, еще не поздно выучить итальянский, греческий, сербский, хорватский или болгарский язык в летних группах на курсах «Балканика».
