Когда мне впервые довелось прочитать комментарий «за своего ребенка я порву!» в одном из родительских сообществ, я сначала подумала, что автор вещает из зоны боевых действий серьезного военного конфликта. В то время как я лениво листаю ленту соцсетей на диване, кто-то подвергается смертельной опасности. Подумать только! Вынужден сражаться, чтобы предотвратить… Кстати, что там они хотят предотвратить?
Предмет конфликта поверг меня в шок (тогда у меня еще не было своих детей). Вещали из совершенно мирного региона. В детском саду один из родителей осмелился привести кашляющего сына и быстро убежал, уверяя, что тот уже не заразен. Это сейчас я счастливая мать двух детсадовцев, регулярно посещающих кружки, и меня сложно чем-то шокировать. Мне довелось пройти боевое крещение детскими площадками, где постоянно ведутся имущественные споры по делам о совочках из песочницы, инциденты с причинением вреда здоровью средней тяжести — «Маша укусила Колю», обсуждения, заразен тот или иной ребенок с цитатами из медицинской энциклопедии и рекомендациями лучших педиатров страны… С тех пор я нередко слышала «порву», «задушу», «призову на помощь мужа и ООН» как аргумент в споре о том, какого цвета чешки покупать для музыкального занятия.
Мы часто невоздержанны, когда речь идет о детских конфликтах. Я могу со спокойствием и мудростью Сократа обсуждать любую скользкую тему — от спорта до политики, но у меня самой едет крыша, когда дело касается детей. Стоит кому-то намекнуть, что пуп моей земли не является столь же значимой фигурой для кого-то еще и даже срывает урок рисования, как внутри все восстает: «Не может быть! Это — злой навет». Ты еще не разобрался в «преступлении», но уже хочешь грудью встать за того, кого еще до появления его на свет полюбил больше жизни ни за что, просто так, авансом. Так устроена человеческая природа, так мы выжили, бесстрашно защищая бесполезного (по крайней мере, первые лет 10) с практической точки зрения человека — нашего ребенка. Было бы странно, если бы нам не хотелось спасти своего пончика, свою рыбку, свою зайку — таков инстинкт!
И все же иногда хочется, смущенно покашливая, напомнить, что человека выгодно отличает от других млекопитающих более развитая способность подняться над инстинктами в пользу социального благополучия. Такая ли сильная опасность угрожает нашим крошкам от лица других трехлеток? Или от не слишком деликатной соседки, которая одолела ребенка вопросом: «Долго будешь есть мамину титю? Такой большой! Уже в армию пора!». Попробуйте спросить «что делать в этом случае?» на любом форуме. Вам тут же предложат обхамить эту женщину с ног до головы, подвергнуть ее вечному изгнанию, физическому насилию или «порвать за своего ребенка» как-нибудь иначе. Если последовать этим инструкциям, в следующий раз, когда вам понадобится срочно отбежать в аптеку, а ребенка будет не с кем оставить, она едва ли согласится присмотреть за ним десять минут. Предпочтет не связываться с агрессивными гражданами, которые не могут спокойно обозначить свои границы, зато имеют хорошо развитые голосовые связки, чтобы орать, как она не права.
Стоит ли подвергать унизительным скандальным расследованиям приемных родителей ребенка с ВИЧ-инфекцией? Мне известны случаи, когда десяток взрослых образованных людей не могли забить в поисковик фразу «пути передачи ВИЧ», но зато целый вечер обсуждали, как выжить из коллектива «источник заразы». А на робкие попытки объяснить, что никому ничего не угрожает, упорно твердили свое: «Мы боимся, и вообще, каждый из нас порвет за своего пупсика! Нам не до благородных достижений медицины, у нас в каменном веке правило: слышишь „ВИЧ“ – гноби человека до конца. Даже ребенка. Особенно ребенка».
Читая интервью известного футболиста о своей семье, я прямо содрогнулась от очередного «порву за семью». Даже знаменитости не гнушаются человеконенавистническими (при полном отсутствии реальной опасности, то есть на всякий случай) формулировками. Сама я заметила, что стараюсь остерегаться рвущих всех на своем пути родителей. Слышу «порву» — и сворачиваю на другую детскую площадку, в другую секцию плавания, жаль, что не предусмотрена опция «на другую планету», я бы рассмотрела и такой вариант.
Но самое грустное, что эти бесстрашные бойцы и являются самой большой проблемой для собственных детей, с которыми не рискуют дружить, к которым не рискуют приближаться… Им, бедным, будет трудно научиться терпению и такту — билетам первого класса в общество людей, которых можно не опасаться. Такой вот замкнутый круг.
