Иногда с нами случаются досадные провалы в памяти, и дело даже не в какой-либо страшной болезни. Сейчас расскажу вам о том, как я умудрилась забыть, что такое пироги.
Ну как что, спросите меня вы. Обычное такое сооружение из разного теста, бывает сладкое, а бывает с мясом. Они продаются в пекарнях-кофейнях, пухло подмигивают в столовых, а уж если зайти в магазин — так и вообще можно почувствовать себя пироговым магнатом. Пироги водятся повсюду, и добыть их несложно: протяни кассирше вожделеющую длань, и получишь пакет картофельно-капустных треугольничков по тридцать рублей штука.
Но позвольте мне минутку теории конспирации: это не те пироги. Нас обманывают.
В общем, впервые за несколько месяцев я была в гостях у вернувшейся с дачи крестной, а она занималась священнодействием. Нарезала фрукты, сотворила из ничего тесто, все это как-то перемешала с сахаром и поставила в духовку, которую я с двумя моими высшими образованиями не умею включать в силу чрезмерной обремененности гнозисом. Спустя время передо мной возник Он: воспитанная на гавайской смеси по акции я всплеснула руками так, будто меня пригласили на вечер Рахманинова. Передо мной сияло кулинарное откровение.
Это не было похоже на гречу или макароны, которые я варю в веселом избытке. Это не было даже яичницей, которая получается с вероятностью русской рулетки — один раз нормально, один раз сковородка горит. Это был Пирог. Такой, знаете, как надо. Образцовый и теплый. С отпечатком живой крестной, которая так непринужденно его готовила, прекрасно вписывающийся в интерьер полусоветской кухни с дребезжанием пожилого холодильника. Очень настоящий Пирог, превосходящий симулякры третьего порядка упрямым своим здесь-присутствием. Лежащий на столе и укутанный полотенцем.
И тогда я все-все-все вспомнила. Про то, как вообще хотелось бы жить.
Моя ныне покойная бабушка Рая умела творить Коврижку: из кругляша черного хлеба происходил алх
