Умная или красивая — вопрос, от которого все еще зависит женская судьба. Гуманитарий или естественник — вопрос, который решает судьбу детскую.
Недавно в моей ленте появился вирусный ролик от очередного гуру. Гуру выглядел, как женщина трудной судьбы, которая внезапно переквалифицировалась в хип-хоп исполнители. Жестами оратор показал, что детей, успевающих по всем предметам, не существует. Злые родители, которые заставляют детей догонять неуспеваемость с репетиторами, вызывают у отпрысков психосоматические заболевания. Вывод гуру делает закономерный: принесите мне денег (зачеркнуто), перестаньте требовать от детей успеваемости по всем предметам, ограничьте свое давление областью талантов ребенка.
Программа начальной школы довольно проста. Не успевать по ней можно только специально. Ванечка так обрадовался подаренному телефону, что наплевал на литературу и не выучил стихотворение. Закономерная двойка снизила среднюю оценку по предмету с «4,7» до «4,2». В третьем классе я узнаю о стихотворениях постфактум, он даже на проверку их не приносит. В первом классе у Ванечки были проблемы с выучиванием стихотворений наизусть. Мы с ним учили стихи почти год, искали разные способы, которые помогли бы ему запомнить, прежде чем он нашел удобную для себя методику. Простукивание, пропевание, привязка с движению, к визуалу, к смыслу, — чего я только не пробовала. Можно было отстать от ребенка. Ну нет пятерки по литературе, и нет. Зато по математике уверенные «отлично». Да и вообще человек хороший, если смартфон контролировать. Но я видела, что ему важно успевать. Приятно получить хорошую оценку за задание, с которым справляются большинство детей в классе (и без особых усилий). В какой-то момент Ванечка психанул и расплакался от бессилия и «глупости», как он выразился. Оказывается, он так воспринимал сложности со стихами, — как проявление своей интеллектуальной ограниченности.
Я и сама такая. Препятствия, ограничения собственного ума я воспринимаю как баррикады на пути марша свободы. Долой и ура, кричит мой разум возмущенный и вгрызается в информацию. Лучшие мои учителя — это критикующие, жесткие и совсем не принимающие оправданий люди. Оправдания, как задница, есть у всех, когда-то говорил мой декан. В моем мире триумфальные арки ставят тем, кто добился и превозмог. А если не превозмог, то надо поменять подход и превозмочь все равно.
Звучит это как бесконечная пытка. Мало кто понимает, что такое тренировка разума и умение учиться. Точнее, как учиться так, чтобы рост навыков и знаний шел по экспоненте и усваивался мозгом. Для этого нужно изучить механизмы работы собственной нервной системы, понять мотивацию, почувствовать свой ритм, осознать естественные ограничения и по мере сил устранить их. Некоторые люди, с которыми я училась, хотели получить похвалу от учителя, а не обучиться. Другие хотели получить ощущение причастности к некой социальной группе. Третьи хотели приподнять свой номинальный уровень экспертности. Четвертые страдали, если их усилия не приносили немедленные плоды. Пятые хотели приумножить социальный капитал. Цели эти мешали обучению и снижали его эффективность многократно. Превозмогать при таких вводных приходится не препятствия, а самого себя.
Взрослые притащили эти цели из детства. Нас неправильно мотивировали к учебе почти всех. Толком не объясняя, для чего впахивать по неинтересным предметам, упираясь в мифическое «дворником будешь».
Намедни ребенок Мария пришел с воплем души. Ей задали выучить стихотворение «Парус» Лермонтова. У Марии нет проблем с выучиванием, но нагрузка ее по учебе колоссальна. Любое дополнительное усилие вызывает сопротивление, понятное и простительное. Так что полвечера мы потратили на разбор стихотворения, пословно, построчно, пометафорно. Ребенок Мария залез ко мне на ручки и рыдал, настолько чувства поэта оказались созвучны ее переживаниям. Встреча с гением Лермонтова, когда она-таки состоялась, потрясла до основания. Прорыдавшись, мы прочитали биографию и поговорили о жизни Лермонтова, о его поисках себя и своего пути, увидели за школьной программой живого человека. К этому моменту она как-то уже успела выучить стихотворение. Превозмогла.
Мой любимый раздел алгебры — тригонометрия и производные. Ничего нет прекрасней математических функций, разве что логика английского языка. Ничего нет прекрасней, чем читать Лермонтова перед врубелевскими «Демонами», разве что читать Бродского в Венеции. Ничего нет прекрасней географии и истории, разве что геометрия и астрономия.
Мир прекрасен в его разнообразии. Мир интересен и многолик, изучать его интересно и весело. Я отказываюсь следовать стереотипам и выбирать, умница я или красавица, гуманитарий или технарь. Мне не нужно искусственно ограничивать себя, чтобы ощущать собственную компетентность. И я не собираюсь ограничивать своих детей, отказываясь помогать им освоить школьную программу, найти их путь любви к той или иной области знаний. Не знаю, куда их приведет жизнь, я просто хочу дать им карту для многих дорог, раз уж я оказалась в роли матери. Для меня знания, обучение — способ познания мира, способ познания себя, способ жить. Отказываться помогать ребенку изучать литературу при первых же сложностях для меня звучит как отказываться учить ребенка ходить вместо того, чтобы протянуть руку и поддержать неловкие первые шаги.
Справедливости ради, в этой логической цепочке есть одно исключение. В школе я не освоила физику (гуманитарный класс, физика преподавалась почти как факультатив, привет гуру и ее идеям о сосредоточении в одной области знаний), так что теперь меня терзают два вопроса: как свободные электроны бегают по проводам и заряжают телефон, и почему не падают облака, несмотря на вес 10 тонн. Папа, счастливый владелец трех высших образований, а стартовал он с физики, попытался спасти меня из мрака невежества. «Возьмем, например, дырку от бублика», — начал он разъяснения про электричество. «Папа, — говорю, — у бублика нет дырки. Он сплошной, папа». Мы спорили полчаса, а потом решили, что падение Карфагена поинтереснее будет.
Имейте в виду, физика — это магия дырок от бублика. То ли дело переход Ганнибала через Альпы. Там были слоны!
