А вы никогда не задавались вопросом, чем же занимался Илья Муромец, лёжа на печи тридцать лет и три года? Гаджетов тогда не было и в помине, книги – тоже вряд ли. Представляете – постоянная и неотвратимая компания самого себя. Разве только какие-нибудь калики перехожие пожалуют, хоть в окошко на них посмотреть. И чувство безысходности.
Кто как справляется с непереносимыми событиями? Кто-то начинает прыгать и бегать, как та лягушка из банки с молоком, кто-то, наоборот, опускает руки-ноги-лапы и покорно тонет. А некоторые просто уходят в мир фантазий, как в глубоком детстве.
Реальность против мечты
Помню, когда я училась в старших классах, благочестиво настроенное окружение очень любило говорить о том, как вреден мир фантазий. Что жить надо реальностью, а мечтания – это вообще бесовские наваждения, и их надо отсечь. Выжечь калёным железом и чуть что хватать в руки вышивку и петь псалмы.
Честно говоря мне, юной особе в фенечках по локоть и с Led Zeppelin в плеере, было дико слушать эти россказни. Но потом в моей жизни случилась болезнь (не страшная, но очень нудная), и пришлось по требованию врачей срезать феньки, следить за питанием, всячески себя оберегать и думать о жизни.
Расставшись со всеми атрибутами свободной жизни, я решила: «Возможно, надо было слушать старших»?
Как обычно бывает в таких ситуациях, из поучений, обильно вкладываемых в мою голову на уроках в воскресной школе, я вытащила самое дикое и трудно интерпретируемое: сделать свою жизнь более правильной. Почему-то эти идеи не коснулись качества выполнения домашней работы или, допустим, поиска увлекательного хобби. Зато я решила отказаться и от того, что меня хоть как-то соединяло с той самой реальностью. Не слушать музыку, не смотреть кино, не посещать шумные компании и, наконец, не мечтать.
Удивительно, но всего за какие-то полгода у меня очень изменился характер, и не в лучшую сторону. Я стала какой-то очень грубой, прагматичной и циничной. Мне перестали сниться сны. Куда-то пропала женственность и мягкость. Изменилась походка, да так, что Людмила Прокофьевна из старого доброго фильма просто обзавидовалась бы! Даже мой прекрасный каллиграфический почерк стал таким, что многие его принимали за мужской. А главное – я перестала сочинять.
Умение говорить стихами ко мне так и не вернулось, хотя чувство ритма и рифмы позволяет работать с чужим материалом, но этот источник был перебит очень серьёзно. Точно так же и моя любимая записная книжка, в которой постоянно появлялись записи о природе, погоде, каких-то бытовых мелочах, но написанные стихами в прозе (так это называла уважаемая мною учительница литературы), стала удивительно неплодородной. Я перестала интересоваться жизнью.
Честно говоря, я тогда очень сильно заволновалась относительно своего психического состояния и приняла экстренные меры по вытаскиванию себя из этой пучины материализма. Иной термин для данного состояния подобрать действительно сложно.
Чтобы вернуться к привычному состоянию пусть маленького, но творца, я стала просто-таки поглощать детскую литературу, так обильно наполненную метафорами. Сказки, фантазии, истории, былины, легенды… Всё, что попадалось мне под руку. Кажется, здоровье своей психики я в итоге отвоевала, хоть и не обошлось без потерь.
Сказки – только для детей
Мне очень хотелось найти правду. Кто из нас ошибался? Что я сделала не так? Почему такое хорошее начинание – отсечение мечтательности – обернулось для меня чуть ли не потерей себя? Я не шучу: ещё несколько лет в таком режиме, и последствия могли бы стать необратимыми.
Символы и образы – это тот язык, на котором с нами говорит наше подсознание. Детская сказка – один из путей передачи знаний на будущее, которые будут храниться в сердце малыша не только словами и поучениями, но на уровне некоторых телесных ощущений, давая своеобразную опору для действий.
Жизнь ребёнка вообще очень сильно переплетена с фантазией. Вот, допустим, малыш бегает по дому с кастрюлей на голове и говорит, что он – космонавт и вышел в открытый космос. Можно ли сказать, что он в данный момент действительно находится на орбите? Нет, конечно. Но и говорить, что он в реальности – тоже ошибка. Он находится в некотором игровом пространстве. Так же, как и девочка, поющая колыбельную своей кукле и называющая её своей дочкой, просто играет.
Малыши умеют погружаться в мир фантазий, чтобы почувствовать себя в новой, интересной и захватывающей роли. Сегодня они играют в школу, а завтра – идут в неё учиться. Некоторые – даже преподавать. Но что было бы, если бы мы запретили детям читать сказки и мечтать о том, как за окном сейчас пронесётся настоящий дракон, а юный Вася схватит свой волшебный меч (который в реальности представляет собой обычную палку) и спасёт всю свою семью.
Или начнём обвинять девочек, которые напялили на себя мамины платья и играют в принцесс, сидящих в замке и поющих песни в ожидании принцев.
Между прочим, подобные игры формируют отношение детей к той или иной проблеме. Вот, например, Вася с мифическим драконом переживает мысль о том, что надо защищать свою семью от врагов, что на свете существует не только добро и любовь, но и зло. Что, наконец, мужское поведение отличается от женского.
Другое дело, что мы (да и то не все и не всегда) можем позволить такую проверку фантазией детям, но сами-то мы как бы большие, как бы взрослые и умные. И уж нас-то не проведёшь. А мечтать вредно, можно намечтать, а потом оно не сбудется, и станет нам мучительно больно.
Дети в этом проще. Сегодня они мечтают о том, что будут пожарными, завтра – что водителями грузовика, послезавтра – что на самом деле будут строить дома или разглядывать под микроскопом микробов. Вот только почему бы не вспомнить, что именно такие мысли давали нам возможность понять, какое дело нас радует и вдохновляет, а какое – не очень.
Иногда мне хочется абитуриентов просто приговорить к такому фантазированию. Вот ты собираешься идти учиться на юриста. А ну попробуй в него поиграть хотя бы час. Садись вот за стол и читай договор. Нравится? Хочешь попробовать себя в роли продавца? Продай мне вот этот шкаф. Да, я его уже купила, но ты попробуй не «всучить», а вдохновить меня на покупку.
Мечта против реальности
О чём же говорили противники мечтаний? Сегодня, кажется, я начинаю их понимать. Ведь иногда мечты не обогащают реальность, а подменяют её.
Представьте того же Васю, у которого меч из палки. Но вместо заботливой мамы, которая читает ему сказки на ночь, он видит только совершенно неприглядную картину. Отсутствующий папа, про которого говорят, что он «козёл» и «недоумок», вечно недовольная мама, вынужденная работать на двух работах, детский сад, где его постоянно наказывают. Достаточно даже одного из перечисленных событий, и при определённых условиях, если реальность становится совершенно невыносимой, он может заиграться, да так, что потом не вытащишь.
Сначала, возможно, это будет фантазия о том, что на волшебной планете есть другие родители, которые его очень любят и дарят ему игрушки. Потом – невозможность сконцентрироваться на уроках и постоянное «убегание» в игры или мир книг. В будущем это может обернуться алкоголизмом или экранной зависимостью, неспособностью работать в неидеальном коллективе, где надо решать вполне себе земные задачи и периодически сталкиваться с неприятностями. Не получив опыта проживания таких вещей в детстве (и, заметьте, не по своей вине), он не сможет во взрослой своей жизни быть достаточно живым и в контакте с реальностью.
Когда-то давно мир фантазий позволил нашему герою просто не сойти с ума или не заболеть страшной болезнью, но сейчас эта привычка подменять живой мир иллюзиями служит дурную службу. Вот только сопротивляться с этим засасывающим чувством безопасности в своём сюрреалистичном диванном (компьютерном, алкогольном или наркотическом) мире без помощи других, которые научат искать опору в чём-то более реальном и осязаемом, чем круговорот сексуальных партнёров, чьи имена забываются ещё до того, как был пересечён порог спальни, или мир компьютерных игр, форумов, «движухи» социальных сетей, практически нереально.
Мечта на службе реальности
Мне кажется, что показатель здорового мечтания – это как раз возможность отложить фантазирование на более удобное время. Если сейчас передо мной стоит задача, пусть и не очень приятная, то я не буду от неё сбегать в мир иллюзий, а могу найти в себе силы и сделать то, что я сам себе вменил в обязанности.
При этом я могу найти время и расслабиться, окунуться в мир планирования и фантазирования. Я могу, плавая в ванне с пеной, подумать о том, как завтра я пойду в магазин и куплю себе новое платье. Это же тоже фантазия. Я могу представить, куда я поеду отдыхать в отпуск. Я даже могу помечтать о том, как когда-нибудь у меня будут внуки, мы соберёмся за круглым столом, и я им расскажу, как я, будучи молодой девицей, строила планы на жизнь. И приготовлю прям вот такой же торт, уж очень он вкусный.
Иногда какие-то навязчивые мысли могут нам «просигнализировать» о том, что на самом деле творится в нашей душе и что мы игнорируем. Например, многие женщины рассказывают о том, что прежде чем понять, что к мужьям есть претензии, что семья находится в кризисе, их одолевали мысли о том, что вот если муж умрёт – то я бы поступила вот так.
Фантазия о том, что другой человек на нас смотрит косо, вероятно, ничего общего не имеет с реальным представлением того человека о нас. Скорее всего, в данный момент мы сами собой недовольны. Попробуйте понаблюдать за собой и подумайте о том, что те мысли, которыми вы наделяете окружающих, скорее всего именно ваши мысли о себе самих.
Да и многие наши отношения часто не переходят за черту фантазий об этих отношениях. Взять хотя бы распространённый миф о том, что муж сам должен догадаться, что нам сейчас нужны цветы и прогулка при луне. Только не факт, что в данный момент муж не пребывает в уверенности, что мы должны догадаться, что ему надо пожарить картошки с грибами, купить бутылочку тёмного пива и не приставать с расспросами.
Мы наделяем наших близких качествами, которых в них нет, и наполняем отношения ожиданиями, о которых противоположная сторона может просто не догадываться в силу отсутствия умения читать мысли. Но сколько же семей пытались строить свои отношения на фантазиях о том, что супруги – не живые люди, а идеальные половинки, которые по факту своего существования уже могут нас осчастливить. Всё это мир фантазий, который нуждается в проверке реальностью, при этом давая нам понять, что конкретно в данный момент мешает нам жить.
В конце концов, то, что мы называем планированием, – это тоже мечты. Но важно, чтобы после фантазии обязательно шло дело. Мы можем себя подзадорить той или иной мечтой, мы можем вдохновить себя какой-нибудь позитивной интерпретацией вчерашнего сна или придать себе сил во время тяжёлой работы тем, что после мы обязательно себя поблагодарим.
И не забывайте, что все великие открытия когда-то тоже были всего лишь смелыми фантазиями.
