У Аркадия Аверченко есть, возможно, не самый его талантливый и уж точно не самый смешной, но однозначно самый мной любимый рассказ под названием «Клусачев и Туркин». Любимый, потому что он про меня.
В нем герой – автор (уверена, что тут можно поставить знак равенства) рассказывает историю о том, как однажды его приятелю по фамилии Туркин понадобилось заказать подъемный парусиновый верх для его автомобиля, поскольку наступало лето и в машине сделалось жарко. И автор, услышав об этом, обрадовался и посоветовал: а закажите этот верх моему знакомому Клусачеву, он теперь директор автомобильного завода! «Мысль у меня, — пишет автор, — была простая и самая христианская: Туркин хороший человек, и Клусачев хороший человек. У Туркина есть нужда в верхе, у Клусачева — возможность это сделать. Пусть Клусачев сделает это Туркину, они познакомятся, и вообще все будет приятно. И всякий из них втайне будет думать:
«Вишь ты, какой хороший человек этот Аверченко. Как хорошо все устроил: один из нас имеет верх, другой заработал на этом, и, кроме того, каждый из нас приобрел по очень симпатичному знакомому».
Узнаваемо? Дальше будет еще роднее.
Туркин, вместо того чтобы обрадоваться, задумался: стоит ли, а вдруг получится дорого, но:
— Если это ваша рекомендация — хорошо! Так я и сделаю, как вы настаиваете.
«Дело сразу потеряло вкус и приняло странный оборот, — пишет автор, — вовсе я ни на чем не настаивал; лично мне это не приносило никакой пользы и являлось затеей чисто филантропической. А выходило так, будто Туркин сделал мне какое-то одолжение, а я за это, со своей стороны, должен взвалить на свои плечи ответственность за Клусачева».
И дальше на четырех страницах развивается до боли знакомый многим сюжет, как Туркину никак не удается договориться с Клусачевым, как Клусачеву этот заказ невыгоден, «но раз уж вы просите…», как оба звонят автору и жалуются друг на друга, и в конце концов автор уже начинает от обоих бегать. Рассказ кончается тем, что наконец верх сделан, но один недоволен, потому что получилось долго и дорого, а второй — потому что из-за этого фирма упустила выгодный заказ и не получила ни копейки прибыли.
Морали в нем нет, но и без морали все ясно.
***
Я думала, это болезненное желание сводить всех со всеми, эта готовность взвалить на себя ответственность за то, чтобы всем было хорошо, эта страсть рекомендовать кому-то знакомых уходят своими корнями в то время, когда наша страна была страной советов, однако Аверченко жил еще тогда, когда страна называлась по-другому, и он очень ярко описал эту патологию. Выходит, и в то время, когда по улицам родных городов ездили ландолэ (именно так назывался автомобиль Туркина), милые и добрые люди из абсолютно альтруистических побуждений пытались оказывать своим знакомым услуги по, как сейчас бы сказали, социальному взаимодействию, и получали за это по физиономии — уверена, что иногда и в буквальном смысле.
Каждый раз читая эту историю, случившуюся более ста лет назад, которую я помню почти дословно, я от всей души сопереживаю автору. Он явно не понаслышке знал то, о чем писал, потому что я точно такая же. Сколько раз я, когда меня об этом, в общем-то, и не просили, бежала сводить людей, искавших квартиру и сдававших квартиру, и потом краснела за испорченный ковер и порванные обои так, будто это сделала я? Сколько раз выслушивала адресованные мне претензии о: просроченных дедлайнах и сорванных договоренностях, высоких ценах, плохо залеченных зубах и халтурно написанных текстах, неблагодарных клиентах и пациентах, некачественно отремонтированных машинах и невкусных продуктах, потому что посоветовала, порекомендовала, свела?
Но время идет, я взрослею, поневоле накапливаю жизненный опыт, а также синяки и усталость, и вот не прошло и двадцати лет, как я научилась ловить себя за язык в тот самый момент, когда кто-то говорит: «Я тут хочу снять квартиру и никак не найду…», даже если мне за пять минут до этого позвонили с вопросом — не надо ли кому квартирку недорого?
— Мдээээ, — говорю я, барабаню пальцами по столу, изо всех сил стискивая зубы, — нынче найти квартиру за нормальные деньги не так-то просто…
— Да, — печально соглашается ищущий, — совсем непросто. А нужна-то самая обычная: однокомнатная…
(Я сжимаю зубы еще крепче)
— Можно не совсем у метро….
(Я начинаю нервно постукивать ногой под столом)
— И чтобы рядом парк…
Я вскакиваю и, заложив руки за спину, хожу по кухне взад-вперед. Однокомнатная квартира возле парка рвется из меня наружу — мои друзья сдают как раз именно такую, — но я вспоминаю еще не отболевшие порванные обои, изгаженный ковер, хозяев-самодуров — все эти длинные обсуждения еще живы в моей памяти, и молчу. Квартира коварна и хитра, она очень хочет всех осчастливить и соблазняет предательски успокаивающими мыслями: «Да ладно тебе… В этот раз все будет не так… Эти адекватные… За них краснеть не придется… И те вроде нормальные, не будут врываться без звонка, чтобы проверить, не завели ли жильцы собаку…».
Дай ей, этой квартире, вырваться наружу, и дальше начинается чистый Аверченко.
— Как квартира?
— Спасибо, конечно, но могла бы быть и подешевле. И что, интересно, твои друзья вкладывают в понятие «евроремонт»? Плитку в туалете до потолка?
И с другой стороны:
— Милая девушка, конечно, но дверцы шкафов можно бы было закрывать поаккуратнее. И она всерьез рассчитывала за такие деньги увидеть студию, как у голливудских звезд?
И так со всем, что ни посоветуй.
Поэтому я вывела для себя несколько правил, которым и стараюсь следовать неукоснительно.
Первое правило: если тебя не просят — не лезь! Как часто человек нам просто рассказывает что-то о себе, а мы уже подпрыгиваем на месте: я знаю, кто тебе нужен — пиши скорее телефон! Как часто мы рвемся улучшить там, где этого вовсе не ждут и не просят, иногда, чего уж там, возомнив себя благодетелем и вершителем… Это совершенно разные истории — когда человек жалуется на жизнь и когда надо срочно его спасать с привлечением третьих лиц. Да даже если и надо: кто сказал, что это должны сделать непременно вы?
Второе правило: если просят — трижды подумай! Увы, люди часто склонны к тому, чтобы перекладывать ответственность на других, особенно в случае неудач, и нет никаких гарантий, что если у человека что-то не срастется с тем, кого вы ему порекомендуете, виноватым в этом не окажетесь вы. Кроме того, довольно часто, когда кто-то кому-то кого-то рекомендовал, получатель рекомендации по умолчанию считает, что вам теперь страшно интересно узнавать все новости о ваших с ним отношениях, а также уверен, что вы обязаны вмешаться в ситуацию, если у них что-то пошло не так. Наконец, как и в случае с одалживанием денег, такие рекомендации представляют серьезный риск для дружеских отношений и, возможно, потребуют от вас дальнейшего прямого участия — временем, деньгами, эмоциональными ресурсами…
Третье правило: не давай рекомендаций тем, о ком ты ничего не знаешь как о профессионалах! Если вы советуете того, чьими услугами не пользовались сами, то это, мягко говоря, неправильно. Конечно, всем нам хочется верить, что наши друзья и родные — лучшие врачи, строители, преподаватели на свете, но, если подумать, ведь и у плохих врачей, криворуких строителей и бездарных преподавателей тоже есть мамы и папы, братья и сестры, мужья и жены, друзья и дети, и для всех них они, скорее всего, по умолчанию хорошие специалисты.
Четвертое правило: не жди благодарности! Рассказ про Туркина и Клусачева, помимо прочего, хорош тем, что он честный. Как бы нам ни казалось, что все это мы делаем просто так, из чисто христианского порыва помочь ближнему, все равно где-то в глубине души живет ожидание того, что вам потом скажут: ах, спасибо тебе большое, как же ты помог, какой ты молодец, какие у тебя чудесные друзья!.. Во-первых, обычно не говорят. Во-вторых, все это может и не срастись. В-третьих, мироздание часто мстит, и достаточно иронично, за желание побыть в белых одеждах благодетеля.
Пятое правило: если ты все-таки свел две стороны, сразу дай понять, что дальше они будут разбираться сами, и удались! Если не хочется быть буфером, не будь им.
…И все-таки я научилась, когда при мне говорят о какой-то проблеме, делать паузу и вспоминать Туркина с Клусачевым. Иногда даже вслух.
— Что ты сказала? Какой Туркин? Какой Клусачев? — удивляется собеседник.
— Так, — отвечаю я, — два знакомых ангела-хранителя.
Собеседник пожимает плечами, и мы заговариваем о другом.
