Сегодня я разговаривала с рекламой. Да, почти как персонаж Светлакова из «Нашей Раши», только не так смешно. Мне было вообще не смешно. Мне было страшно.
Возле университета после лекций кто-то вручил мне буклет с рекламой местного лыжного курорта. Хороший буклет. Качественный. Бумага плотная, глянцевая, сложенная книжечкой. Если развернуть можно увидеть карту с обозначенными вершинами, спусками, местами ночевок и наглядными фотографиями счастливых парней и девушек на отдыхе. Вот они летят на сноубордах, а вот на дискотеке. Здорово! Обозначены цены на отели, адреса и телефоны для бронирования мест. Мне захотелось туда поехать. Правда. Я развернула буклет с другой стороны. И тут я увидела его. Рекламу препарата. Потом я разговаривала с ним полдня. Когда ехала в метро, когда пересела на автобус, когда зашла домой. Ему я повторяла: «Я тебя помню. Я тебя узнала. Ты больше не обманешь меня». Узнавание потянуло картины из прошлого.
Мне 24. Я месяц как замужем. Ребенок не планируется. А что если? А вот он друг-препарат, он все может. Даже если «если». Принимаешь на протяжении 72 часов после «если» и никаких проблем. Жизнь идет своим чередом, решаются очередные проблемы, никто не мешает жить по плану.
Мне 26. Приходит в слезах подруга. Она беременна. Но ее муж приходит домой поздно, выпивает. Семейная жизнь не ладится. Подруга рожать боится. Я не лезу с советами. Благородно (по-моему тогдашнему мнению) предлагаю помощь, если подруга на что-то решится. Подруга решается. Моя помощь не нужна. Через какое-то время брак рушится. Какую роль в этом сыграл аборт? Муж подруги очень хотел ребеночка. Про аборт он не знает.
Мне 27. Я лежу на сохранении. В палате нас четверо. Кого-то выписывают, кто-то лежит долго и вставать нельзя, чтоб ребеночек имел шанс жить. На койке у двери Наташа. У нее 4 недели, и ей вставать нельзя. Предыдущую беременность она потеряла в 8 недель. Перед ней тоже. К ней приходит заботливый муж, приносит покушать и гладит по животику. Наташа счастливо улыбается ему. Ближе к окну лежит мамочка с 28 неделями. Ее животик не заметить нельзя. Это не 4 Наташиных недели. Напротив этой мамочки я. У меня 14. Лежу, сохраняюсь от начальницы. Все мечтает меня съесть. А меня есть нельзя, я беременная. Волноваться мне тоже нельзя. Вот, лежим, сохраняемся. Четвертая койка периодически то освобождается, то занимается опять. Однажды положили женщину после аборта. Сказали полежать два часа. Эти два часа мы, сохраняющиеся и сохраняющие, промолчали. Говорить было не о чем. Женщина лежала молча и безучастно. А мы обхватили свои животы, как будто защищая их от чего-то. День прошел тягостно. В трауре по нерожденному.
Мне все еще 27. Я в роддоме. Перед родами ведут в кабинет УЗИ проверить, все ли там хорошо внутри. В кабинете передо мной на кресле девчушка не больше 20. Ее парня я видела в коридоре. У девчушки беременность 4 недели. Врач пытается ей рассказать о последствиях первого аборта, о том, что деток больше может не быть вообще. Девчушка не слушает. У нее вся жизнь впереди. Она не знает, что такое аборт. Она думает, что это просто операция. Просто нежелательная проблема.
Мне 33, и меня зовут крестной к двойняшкам. Димка, как хорошо, что ты позвал меня крестной к своим деткам! Спасибо тебе! Димка… Димке под сорок. Жена старше меня на пару лет. Детки у них не получались очень долго. Димка отчаивался. Приходил ко мне с вопросами. У одной из моих подруг оказалась мудрая книжка про женские периоды и всякие другие нужные вещи. Помогло. Теперь я буду крестной мамой. А это как? Надо идти на исповедь. Пошла. Хорошо, что пошла. Много нового узнала. Что я узнала? Я узнала, что аборт – убийство деток. И что препарат, когда-то так легко мной принимавшийся как спаситель от проблем, — убийца деток. И я убийца деток? Нет! Я ведь даже не знаю, был ли там кто… А если не был, то была ли я готова убить своего ребенка? Мне страшно. Я знаю теперь, что это за препарат. Я его знаю. Я его помню. Я помню свои вопросы к себе.
Реклама препарата постинор в буклете лыжного курорта:
Первая картинка. Две пары ступней ног, развернутые друг к другу пальцами. Одна пара больше, одна меньше. Надпись над ними — «Перед сексом». Надпись рядом — «Не забудь предохраниться».
Вторая картинка. Ступни развернуты друг к другу. Меньшие ступни по краям. Надпись сверху «Секс». Надпись сбоку «Забудь все».
Третья картинка. Две пары ступней находятся рядом друг с другом пальцами вверх. Надпись сверху «После секса». Надпись сбоку «Не забудь про постинор, когда ты забыл предохраниться». Красными буквами «Постинор (= предохраняет после)».
Внизу воодушевляющая надпись «Отпускается в аптеке без рецепта».
На днях моя восемнадцатилетняя племянница призналась, что очень хочет работать в рекламе. Придумывать слоганы, картинки, и вообще ей это дело очень нравится. Но потом она сказала, что не пойдет в рекламу, — «Понимаешь, они обманывают».
Я понимаю. Я знаю. Не сказать правду — значит ли обмануть? Умолчать о правде — значит ли соврать? Цена вопроса – жизнь
