Если вы спросите меня, какую я люблю погоду больше всего, я автоматически отвечу: конечно же, солнышко, весну-цветочки, и… слукавлю. Потому что на самом деле я фанат осени, с ее легким дождиком, когда можно безнаказанно сидеть дома в теплых меховых тапках и удобных домашних штанишках и печь яблочный пирог.
О, что за волшебная вещь этот пирог! Он сразу наполняет дом ароматом тепла и уюта и решает все мировые проблемы. Ну хорошо, почти все. Вот одну по крайней мере точно: из ситуации, когда у вас плохое настроение и «грустно-одиноко-никто-меня-не-любит», — выход есть: пеките шарлотку и зовите в гости друзей на чай. И запах свежей выпечки моментально согреет тела и души. Вообще, это идея для маркетинга на миллион долларов — освежители с запахом домашнего пирога или булочек. Кому нужна вся эта «зимняя бодрость» и «аромат хвои»? Кто хочет, чтобы дома пахло как на лесопилке в мороз? А вот запах выпечки любит почти что каждый.
Я вообще люблю сидеть дома, страшно люблю; наверное, кто-то из моих предков точно был хоббитом, и от него у меня любовь ко всему пушистому, уютному и норкообразному. Но современный мир диктует свои правила, и дабы не прослыть замшелой клушей, я привычно, даже сама того не замечая, вру про любовь к солнышку и свежему воздуху. Потому что, говорят, миром правят экстраверты, и, сколько себя помню, я старалась стать одним из них. С самого детства, с тех пор как в пять лет мама на свою голову научила меня читать, я обожала сидеть дома с книжкой, что, конечно, никак её не устраивало: это ж «портить глаза» и «никакого свежего воздушку». Поэтому ежедневно меня ждало ненавистное мероприятие: надевали на меня шубку, меховую шапку в помпончиках и валенки, выносили как чемоданчик во двор и говорили: «Гуляй!»
Выглядела я как и всякий обычный советский карапуз в зимний период. То есть примерно так:
Сделав пару дежурных кругов вокруг лавочки, маленькая Аня забиралась в сугроб и сидела там как большая мохнатая тефтелька посреди противня. Мама тоже была не лыком шита и, зная меня, регулярно высовывалась в окошко, чтоб выдернуть из свитого было гнезда и увещевала на пробежку или там пропрыжку какую. Бегать и прыгать одной и в шубе меня не вдохновляло, поэтому я со вздохом отправлялась на поиски нового уютного сугроба, подальше от маминой форточки. И так минимум по часа два в день. Полезно же! Потом я пошла в школу, мы переехали, случилось много перемен в стране в целом и в нашем доме в частности (дети девяностых поймут), и на пару лет от прогулочных пыток я была избавлена. Но лет с 14 пошел новый виток — пытки дискотечные. Моя мама — просто мечта любого подростка. Нет, правда. Все мои подруги рыдали от зависти.
Перед школьными танцами у нас обычно происходил примерно следующий диалог:
— Ань, а когда у вас в школе дискотека? — вкрадчиво спрашивает мама, как будто между прочим.
— В пятницу, — буркаю я, понимая, куда дует ветер.
— О! Вот здорово, я как раз купила тебе новую кофточку с блестящими вставками, такую красненькую! — мама уже просчитала все ходы наперед.
— Маааам, ну зачем? я такое не ношу, у меня есть любимый голубой свитер с горлышком! он хороший, да и потом ты же знаешь я не люблю танцы…
— Глупости! Ну что все в голубом да в голубом — ты что, Винни-Пух, который вышел на промысел по добыче меда и притворяется тучкой? Блестящий — это стильненько и молодежненько. На дискотеке самое то.
— Мам. Стоп. Я НЕ иду туда.
Маму сбить с курса непросто.
— Дам 10 рублей!
— Нет.
— 20?
— Не-а.
— 30!
— Мам, ну что мы торгуемся?
— 50 и чтоб два часа твоего духу тут не было, я уже договорилась с твоими подружками они за тобой зайдут в шесть.
Шах и мат.
Мои четыре верные подруги были не в пример активнее, брали меня под белы ручки и тащили в большое общество. Правда через 15 минут после начала веселья, под покровом темноты и громкой музыки, мне обычно удавалось улизнуть, и тогда я шла в пустующие школьные коридоры, где были удобные широкие подоконники, на которых можно было сидеть в тишине и смотреть через морозные витражи на чистое звездное северное небо. Обычно мне удавалось урвать полчаса-час, именно столько времени занимало у девочек вычислить «пропажу» и утащить меня обратно. Хотя сейчас я понимаю, что так как пряталась я каждый раз в рекреации литературы, а школа у нас не слишком большая, то эти полчаса были форой на одиночество, которую они мне давали, понимая, что мне это необходимо.
И так было каждую школьную дискотеку, за что моя учительница русского языка однажды окрестила Татьяной Лариной за нелюбовь к светским раутам. Честно говоря, на этом наше сходство и заканчивалось, потому что она, как известно, «неговорлива», чем я похвастаться не могла. Я страшная болтушка. Если я попадаю в «свою тарелку», то могу говорить бесконечно, что в свое время часто вводило людей в заблуждение, наводя их на мысль, что я очень легкая на подъем и общительная особа.
А это не так. Я только сейчас поняла: я самый что ни на есть интроверт, только болтливый. На самом деле меня есть маленький круг лиц, с которыми мне легко общаться вживую на любые темы. Но он невелик и, к сожалению, разделен на два «континента». Все остальные тусовки меня страшно утомляют. Особенно толпа малознакомых или незнакомых людей. Детские дни рождения — это мой ночной кошмар. Я теряюсь и подсознательно ищу выход к спасительной норке и одиночеству. Проблема в том, что в Интернете-то, на удивление, я как и способна поддерживать общение с кучей случайных людей, и, встречая меня живьем в церкви или на каких-то общих мероприятиях, они подходят ко мне и широко улыбаясь говорят:
— Здравствуйте Анна! А я читаю ваш блог!
— Здравствуйте!
И на этом месте всегда, абсолютно всегда, наступает неловкая пауза.
Человек продолжает радостно улыбаться и явно чего-то ждет, а я никак не пойму чего именно.
Что я брошусь ему на шею от восторга?
Что начну сыпать анекдотами из жизни своих детей?
Что станцую что-нибудь торжественное и подходящее случаю?
Обычно я начинаю пытаться изобразить светскую беседу, но, как правило, выходит не очень, ибо моей фантазии дальше «А как вас зовут?» и «Как давно вы здесь?» не хватает, а собеседник отвечает максимально односложно и продолжает выжидательно улыбаться.
На этом обычно пауза затягивается до неприличия, и я неприкрыто стараюсь смыться, оставляя собеседника в недоумении.
Просто Интернет — это рай для интроверта, он создает ему одну большую зону комфорта, который в реальной жизни встречается в ограниченных количествах. Поверьте, нам, интровертам, непросто живется в этом мире. Мы можем говорить, что любим пляж и солнце, ходить на дискотеки и уметь щебетать о пустяках, но внутри живет маленький хоббит, мечтающий об уютной норе, кресле-качалке и свежей книге.
Сейчас в нашем краю как раз осень, дети спят, я налила себе ароматного чая. Взяла кусок яблочного пирога и собираюсь обновить содержимое букридера.
В общем мне пора.
Ваш тайный хоббит.
Или нет. Пушистый серый мишка.
