Она умерла, оттого, что хотела любви без меры и без предела…
Ольга Арефьева
У многих из нас подрастают дочери, племянницы, внучки и мне бы хотелось поговорить о заболевании, которое уносит тысячи жизней ежегодно, характеризуется самой высокой летальностью среди всех психических расстройств (4-18%) и приносит тяжелые физические, психологические и духовные страдания жертве и ее близким. Речь пойдет о нервной анорексии, под которой понимается отказ от поддержания веса на минимально безопасном уровне или чуть выше.
Первое, за что цепляется мой взгляд, когда я спускаюсь в зал прилета одного из московских аэропортов по возвращении из Европы, – множество худых женщин. Среди них есть те, кого природа наделила астенической конституцией и те, кто в силу юного возраста и легкого пищевого невроза еще остается в рамках индекса массы тела (ИМТ) от 18 до 19,5, есть не оправившиеся еще после тяжелого гриппа или оперативного вмешательства, пациентки туберкулезных диспансеров и онкологические больные.
Но, если быть внимательным, можно заметить девушек, которые не подходят под вышеприведенные описания. Чаще всего им от 13 до 25, они курят, жуют жвачку или пьют зеленый чай, они бледны, часто носят одежду с длинными рукавами даже в теплое время года, миниатюрные джинсы, порой на тоненьком запястье алеет нитка/браслет, украшенная бабочками или стрекозами.
Однако детали внешности второстепенны, их выдает не манера одеваться и говорить, не сухая кожа и волосы, тени под глазами, шрамы на запястьях или шокирующая худоба. Все это может быть признаком любой нестабильности и нездоровья, но их взгляд невозможно перепутать ни с чем: оценивающий, ищущий, целеустремленный, жесткий и отчаянный взгляд. Зрачки этих вечных девочек расширены бессонницей, одиночеством, болью и голодом.
Анорексия находит их по хорошим оценкам в дневниках или успехам в спорте, деструктивным отношениям с матерью, перфекционизму, склонности к черно-белому мышлению, заниженной самооценке и постоянному стремлению заслужить любовь, инфантильности и фиксации на периоде детства в сочетании со страхом взросления, по конфликтным отношениям с собственным телом и сексуальностью.
Анорексия любит стройных, творческих, амбициозных, но не защищенных безусловной любовью девочек. Анорексия подает им наркотик голода под видом соревнования с сестрой за титул самой стройной, мыслей о том, что неплохо бы похудеть к лету на пару килограмм, стремления достичь большего в спорте, под желанием понравиться юноше или под видом особо строгого соблюдения поста. У анорексии много масок, прикрывающих бездну боли и ужаса, в которую она стремится затянуть своих жертв. Что характерно, все эти предлоги быстро отпадают, как только болезнь начинает раскручивать свою воронку. И на авансцену выходит голод, внося изменения в функционирование психики и биохимические процессы.
Приходится слышать, что повинны в такой эпидемии современные стандарты красоты, которые навязываются нам современной индустрией моды и шоу-бизнесом. Подростки, мол, подражают знаменитым актрисам и певицам, демонстрирующим с журнальных обложек свою невероятную тонкость и худобу. К роли современных СМИ в пропаганде нездоровой худобы я бы хотела вернуться позднее, эта тема весьма обширна. Хочу только подчеркнуть, что невозможно бороться с инстинктом самосохранения в лице голода и победить, опираясь на одно лишь желание быть «тонкой и звонкой» как очередная знаменитость. Невозможно мучительно и долго умирать просто из стремления понравиться симпатичному мальчику.
Почему я в самом начале статьи я сделала особый акцент на ситуации в России? Конечно, во всех развитых странах, я говорю в первую очередь о Европе, существуют люди, страдающие нарушениями пищевого поведения, но именно в России данная проблема приобрела угрожающий размах. В первую очередь, на мой взгляд, это связано со спецификой детско-родительских отношений и структурой семьи в нашей стране. Хочу отдельно отметить, что я говорю о тенденции, а не о частных случаях.
Выросло поколение кидалтов, и эти вечные мальчики хотят видеть рядом таких же вечных девочек. А юные женщины растут под давлением авторитарной матери, которая полностью заслонила в их картине мира слабую фигуру отца, матери, которая болезненно переживает взросление своей маленькой девочки, матери, которая мотивирует дочь добиваться поставленной цели любой ценой. Страх перехвалить, а то вдруг у ребенка сформируется завышенная самооценка, навязчивая опека, вызванная страхом отпустить, предоставить свободу для роста, развития, неизбежных ошибок, — все это создает почву для вызревания болезни.
Обратите внимание, что большинство родителей в период раннего детства своего малыша форсируют его развитие: раннее введение прикорма, различные устройства, которые используются, чтобы раньше срока посадить, поставить, научить ходить, страх носить на руках, поддерживать тактильный контакт с тодлером. Отцы ждут, когда с ребенком можно будет «общаться», матери мечтают стать немного свободнее. Делается все, чтобы ребенок рос самостоятельным, независимым, способным постоять за себя: его отдают в детский сад в полтора-два года, отправляют в детские лагеря как можно раньше, не защищают перед другими взрослыми, позволяющими себе вмешательство в частную жизнь ребенка.
Все меняется со вступлением в период пубертата, когда родители вдруг предпринимают попытки жестко контролировать свое дитя, не отпуская от себя ни на шаг. Родители, мечтавшие, чтобы ребенок наконец вырос, вдруг начинают яростно сопротивляться его взрослению. И если мальчикам традиционно дается большее пространство свободы, то девочек в это время стараются держать в «ежовых рукавицах», в результате чего они оказываются в состоянии депривации.
Мать отстраняется, погружаясь в собственные переживания, отец раздражен слишком ярким макияжем, короткой юбкой или неподходящими друзьями. Она протестует, но основа отказа от своей женственности уже заложена, ей ясно, что самые родные люди испытывают только негативные чувства от того, что она становится старше. Гормональный взрыв, перемена социальных ролей, напряженная учеба явно не способствуют эмоциональной стабильности.
И вот она стала старше и столкнулась с обществом мужчин, которые чувствуют себя мальчишками, которые покупают себе на тридцатилетний юбилей радиоуправляемые вертолеты и полное собрание комиксов про любимого супергероя, носят кеды и подростковые шортики и панически боятся взросления. Им не нужны рядом женщины, она в свои 18 уже намного старше современных Питеров Пенов. Ей необходимо вернуться обратно, и вот теперь рядом оказывается новая подружка, самая верная, самая настоящая, которая останется с ней до конца.
Девочка будет идти и слышать вслед детские голоса: «Смотри, мама, у меня дома кукла такая!». Будет тонкой, прозрачной, маленькой… Вечная дочка, вечная девочка. Она получит то, что о чем мечтала всегда: внимание, заботу и прежде всего любовь. Любовь, которую можно ощущать физически, любовь безоговорочную, любовь, которую ежеминутно подстегивает страх потери. Все увидят ее беззащитность и хрупкость, ее ранимость, ее силу и слабость. И защитят ее, утешат, восхитятся и окружат заботой. Так может, чтобы получить все это, необязательно умирать?
Итак, какие признаки помогут заметить надвигающуюся беду:
1. Ограничение питания. Девушка начинает есть меньше, избегает обедать или ужинать в кругу семьи. Вы обратили внимание, что вообще не видите как она ест что-либо калорийнее яблока.
Она делит продукты на «хорошие» и «плохие». Последние подвергаются остракизму. Все чаще вы слышите, что она пообедала у подруги, перекусила по дороге, да и вообще, побаливает живот и нужно пораньше лечь спать. Постоянные отлучки в туалет непосредственно после еды, ссадины на пальцах рук могут навести на мысль о провоцируемой рвоте.
2. Увеличение физической нагрузки. Внезапное стойкое желание бегать по утрам, ходить в фитнес клуб или заниматься другими видами спорта или увеличение времени и интенсивности обычных тренировок должны насторожить родителей.
3. Сублимация. Ваша дочка, чьим фирменным блюдом была яичница с тостами, вдруг увлеклась кулинарией? Читает кулинарные блоги и журналы, экспериментирует на кухне, радует семью сложными, многокомпонентными блюдами, но сама в их дегустации участия не принимает? Много и увлеченно говорит о еде, посещает тематические выставки и мастер-классы, при этом не забывает вставлять в разговор информацию о калорийности того или иного продукта? Внезапно возникла острая необходимость в самых точных кухонных весах? Есть все основания для тревоги. Суть в том, что снижение веса превращается в смысл существования, сверхценность.
4. Снижение веса. Девушка явно похудела, но предпочитает вещи свободного покроя, часто рубашки с длинными рукавами, одежду с капюшонами, темные очки, не обусловленные напрямую погодой. В зависимости от семейной ситуации картина может быть противоположной на первом этапе. Но капюшоны и длинные рукава появятся, если болезнь будет прогрессировать. На все вопросы вы слышите, что сейчас напряженное время, экзамены, весна-авитаминоз/лето-жара, соответственно не до еды и, кстати, она и не похудела вовсе, скажете тоже 5 кг за полтора месяца, вот Кейт Мосс/Пэрис Хилтон/Маша Иванова настоящие худышки, не то, что она. Девушка взвешивается все чаще, ее настроение всецело подчинено цифрам на весах.
5. Thinspiration. На компьютере или в письменном столе постоянно обнаруживаются фотографии кахексичных моделей, изображения полупрозрачных эльфиек в стиле фэнтези. Около кровати завалялась пара книг вроде «0%» или «этим утром я решила перестать есть». При расспросах выясняется, что это дала почитать одноклассница или она пишет курсовую работу о повальном увлечении диетами. Периодически вы отмечаете возбужденные и восторженные реакции на демонстрацию результатов или рассказ о чьей-то победой над весом. Панический страх набора веса.
6. Битва с голодом. Для того, чтобы справиться с приступами голода, многие начинают курить. Постоянные чаепития, напитки с сахарозаменителем, жвачки без сахара, леденцы с сорбитом или стевией на завтрак, обед и ужин должны вселять некоторые опасения.
7. Депрессия. Бессонница. Замкнутость и социальная изоляция. Перепады настроения, вспыльчивость, утомляемость, раздражительность и агрессивность, кошмарные сны.
8. Нарушение менструального цикла или аменорея.
9. Медикаменты. Вы обнаружили слабительные, мочегонные препараты или любые психотропные средства, обычно антидепрессанты либо лекарства с анорексигенным действием, которые не были назначены девушке врачом.
10. Нанесение самоповреждений. Обычно это не слишком глубокие порезы на предплечьях, животе или груди. Возможны ожоги от сигарет, повреждения кистей рук от ударов об стену. Ничего общего с попытками суицида подобные проявления болезни не имеют. Это, в первую очередь, средство для снятия напряжение, переносящее душевную боль на тело. Не менее важна такая причина причинения себе боли как наказание за проявленную «слабость».
Кроме того, может присутствовать некая демонстративность, если девушке важно привлечь внимание близких к своему состоянию.
Все приведенные признаки являются косвенными, необходимо оценивать состояние комплексно, не вырывая детали из контекста. Пункты 7-10, например, могут говорить об очень широком спектре соматических и психических патологий.
Мы не в силах изменить общество, мы не можем влиять на процессы, протекающие в мире, но мы способны измениться сами. Не все личностные и семейные проблемы решаются легко, заметив у себя определенные «болезненные точки», подумайте, не будет ли наиболее рационально именно для вас обратиться к хорошему семейному психотерапевту, чтобы предотвратить вероятные последствия. С Божьей помощью возможно все!
В следующей статье я хотела бы коснуться вопросов взаимоотношений в семье, которую затронула эта беда. Также я хотела бы рассказать о некоторых аспектах терапии нарушений пищевого поведения. Таким образом, мы двигаемся от постановки проблемы к ее решению.
