Классическая ситуация, с которой сталкивался, наверное, каждый родитель: ребенок двух-трех лет кричит что есть мочи, топает ногами, бьется головой о стенку, валяется на полу в истерике, дерется, кусается. Кричать на него и шлепать не хочется, а уговоры не действуют. О том, как вести себя родителям в подобной ситуации, мы поговорили с Галией Нигметжановой, детским, возрастным психологом, ведущим психологом Психологического центра поддержки семьи «Контакт».
Галия, что стоит за детскими истериками, в чем их причина?
Во-первых, стоит отметить, что истерики — это явление, характерное для ребенка в возрасте 2-3 лет. Я бы сказала, что этот возраст и истерики сопутствуют друг другу. Почему? Потому что ребенок после двух лет уже достаточно независимый и самостоятельный. Он легко и быстро передвигается, он очень активен в познавательном плане, у него появляются свои интересы. Но при этом у него еще не очень хорошо развита речь, он не может себя достаточно хорошо выразить. Хотя, конечно, по сравнению с тем, что было до этого, родителям кажется, что между ними и ребенком уже настоящий, замечательный диалог.
Еще одним объективным фактором является удлинение времени бодрствования ребенка: лишь некоторые дети в 2 года имеют два дневных сна. Ребенок может много времени проводить в разных видах деятельности, но у него еще недостаточно зрелая нервная система: возбуждение всегда идет впереди возможности торможения.
Другими словами, ребенок в этом возрасте возбудимый, у него пока нет механизмов в нервной системе, чтобы вовремя затормозиться. Возбуждение у него очень быстро приобретает, как говорят физиологи, генерализованный характер, то есть, захватывает всего ребенка. А когда возбуждение захватывает всего ребенка, с ним уже практически невозможно разговаривать, невозможно уговорить его на что-то, отвлечь его чем-то, увести откуда-то и т.д.
Как в таком случае вести себя родителям?
Первое и главное, что хотелось бы сказать всем родителям: профилактика значительно лучше уже случившегося факта истерики. Настоятельная рекомендация: наблюдайте за своим ребенком. Наблюдайте, зная о том, что его нервная система пока не справляется с нагрузкой, и он может очень быстро прийти в возбуждение.
Приведу в качестве примера самую обычную ситуацию. Мама и ребенок погуляли, поиграли, походили по улице, вроде бы все было неплохо. В конце прогулки мама хочет зайти вместе с ребенком в магазин за пакетом молока и хлебом. А ребенок в это время уже показывает некоторые признаки усталости: в конце пребывания в песочнице или на игровой площадке он с кем-то поссорился, разбил лопаточкой куличи, которые до этого с увлечением строил. То есть, какие-то первые признаки чрезмерного возбуждения уже видны. Мама их не замечает и уводит ребенка с площадки именно потому, что ребенок там, по ее представлениям, ведет себя нехорошо.
А он ведет себя нехорошо просто от усталости?
Именно. Мама уводит ребенка просто потому, что думает, что ему надоела песочница. Они идут в магазин, а в магазине начинается: «Хочу это, хочу то, дай мне это прямо сейчас, немедленно». И дальше случается истерика.
Профилактика же должна проводиться именно в тот момент, когда ребенку уже стало не очень уютно на детской площадке, когда он уже показал всеми способами, что устал или голоден, или хочет пить, или ему натерло шею, или вспотели ножки. С ним что-то происходит, и он это показывает своим поведением. Пока он делал куличики с увлечением и радостью, все было нормально. Как только он, в ответ на предложение мамы: «А давай сделаем еще вот такой куличик», отвлекается, бежит или отнимает у кого-то машинку или еще что-то, он уже показывает свое неблагополучие.
Отнимать у кого-то машинку — это тоже может быть признаком усталости?
В том числе. Особенно если этого обычно не было… Родители часто говорят: «Обычно он этого не делает, а тут вдруг сделал». Тогда это сигнал, и действовать нужно следующим образом: не надо предлагать ребенку новый вид деятельности, не надо предлагать ему обязательно идти своими ножками. Надо скорее идти домой и там разбираться, в чем дело. Может быть, предложить ему дома водички, может быть, предложить сходить в туалет, может быть, поменять штанишки — маме лучше знать.
То есть, любая мама в принципе способна распознать эти сигналы, которые посылает ребенок?
Конечно. И дело тут не в чуткости, а в том, чтобы не думать, что это все — просто так. Я бы сказала, что тут очень важна не чуткость, а доверие к ребенку. К тому, что все, что делает ребенок, он вообще-то делает искренне. Если у него началась какая-то агрессия, какое-то возбуждение, доверьтесь этому. Доверьтесь тому, что вы видите, без каких-то собственных идей и гипотез. И принимайте меры, исходя из потребностей ребенка, а не собственных потребностей: если нужно, лучше второй раз выйти на улицу за пакетом молока. Ведь пакет молока — это мамина потребность.
Иногда приходится встречать в книгах и журналах такой совет родителям: если у ребенка истерика, нужно обнять его и проговорить словами его чувства: «Я знаю, что тебе сейчас плохо, ты устал (ты злишься, тебе обидно), я тебя понимаю…». Как Вы к этому относитесь?
Действительно, сейчас дается очень много советов о том, чтобы зеркально отображать чувства ребенка, разговаривать с ним о том, что он переживает. Но говорить о чувствах своих или ребенка уместно не всегда. В острых ситуациях разъяснения-объяснения вообще не будут ребенком услышаны.
Повторюсь еще раз. Что происходит с ребенком? Он уже чем-то перегружен (информацией, эмоциями, впечатлениями), он уже с чем-то не справляется. И в этот момент мама начинает выдавать ему — давайте называть вещи своими именами — много непонятных слов. Причем мама говорит про свои чувства: «Меня это обижает», «Я вижу, что ты…», и так далее. Я считаю, что говорить ему в этот момент такие слова, — это своего рода насилие над ребенком.
Это напоминает ситуацию из мультфильма про Чебурашку: «Я вижу, Гена, что ты устал. Давай я возьму твои чемоданы, а ты возьмешь меня». Примерно так это и выглядит для ребенка. Мама говорит: «Я вижу, что ты обижен и расстроен», и дальше ты все это сам понесешь.
Какая тут может быть альтернатива в поведении мамы?
Ребенок бывает в разных состояниях. Есть зона абсолютного благополучия: вы вышли на прогулку, дошли до площадки, ребенок увидел песочницу, других детей, испытал радость. Вот в этот момент вы можете обозначать чувства ребенка. Например, если у него не получился какой-то куличик, сказать ему: «Малыш, я вижу, тебя это расстраивает». Говорите, о чем хотите в этот момент.
Дальше могут появляться первые симптомы подступающей тревоги. И в этот момент уже надо предлагать ребенку какие-то меры по выводу его из ситуации. «Знаешь, малыш, иди ко мне на ручки, мы тут много всего сделали, давай мы обойдем, посмотрим все, но уже у меня на ручках». И за это время собрать все совочки и формочки.
Но там, где уже вовсю мигает тревожная лампочка, нужно забыть про проговаривание чувств и собирать формочки в три раза быстрее. И бежать домой, если мы не хотим открытой истерики.
Бывают ли у детей истерики с целью манипуляции взрослыми?
Бывают, но в другом возрасте. Манипуляции, как желание давить на другого, для того чтобы исполнилось что-то для меня, действительно закрепляются в поведенческом репертуаре ребенка начиная примерно с 3 лет и позже. Трехлетний ребенок уже совершенно точно способен к этим манипулятивным действиям, если все время повторяется одна и та же ситуация. У ребенка начинается истерика, мама в растерянности, и она готова абсолютно на все, лишь бы это прекратилось. И закрепляется эта модель поведения таким образом: когда я просто прошу маму об этом, это не срабатывает. Если я начинаю топать ногами, кричать и рыдать, это срабатывает.
То есть, проблема опять в том, что родители не увидели вовремя, что ребенок о чем-то сигнализирует?
Да. В принципе, истоки истерики одни и те же. Ни одна истерика не возникает ни с того, ни с сего. Мы что-то пропустили.
Родители действительно могут что-то пропустить, и это совершенно не беда. Уже когда вы немного успокоились, ребенок затих, прокрутите в голове ситуацию: а что было за 7-10 минут до этого? Не раньше. Мамы часто склонны объяснять истерику какими-то причинами, которые были задолго до нее: ребенок утром проснулся не в том настроении, плохо сходил в туалет и т.д. Может быть, и это тоже имеет значение, но по-настоящему важно, что с ним было за несколько минут до истерики. Можно восстановить эти первые тревожные сигналы.
И если мама хотя бы задним числом приучит себя наблюдать, что было за 7-10 минут до этого, она начнет понимать, какие именно сигналы выдает ее ребенок. Ведь не все дети начинают рушить куличики — есть дети, которые, напротив, начинают, что называется, «зависать»: сидит ребенок с совочком в руке, взгляд остановился, взрослого не слышит. Это зависит от темперамента. Но это тоже сигнал. Для разных детей разные сигналы.
А если истерика уже началась?
Это другая ситуация. Если истерика все-таки началась, есть несколько простых правил, которые могут помочь.
Правило номер один — это выйти из того места, где накалилась обстановка. Это хорошо работает. Посмотрите, что обычно интуитивно делает человек, если он поругался с кем-то на работе или на него накричали? Он как можно быстрее уходит из этого места, и ему не хочется туда возвращаться. То есть, не нужно разбираться с ребенком на месте, где случилась истерика, лучше сделать хотя бы пять-десять шагов в сторону.
Правило номер два тоже достаточно простое: нужно по возможности убрать всех зрителей. И тут не столько ребенок «работает на зрителей», сколько мама. Маме неловко, неудобно, досадно, она начинает принимать какие-то меры и делает это так, как ей не свойственно. При зрителях она как будто теряет саму себя. А для ребенка очень важно в этот момент опираться на свою настоящую маму. И это то, что ребенок считывает моментально: громкость голоса, интонации, словечки, руки и так далее. Убрать зрителей! Когда мама будет самой собой, она сосредоточится на себе и ребенке, не чувствуя спиной и затылком, что кто-то на нее смотрит осуждающим взором и укоризненно помахивает пальчиком. Это очень важно.
И, наконец, правило номер три: по возможности никаких слов, разъяснений и объяснений. Когда ребенок вошел в «красную зону», уже не до слов. Обеспечьте тактильный контакт.
Просто обнять?
Ну, это как получится — ребенок ведь может и вырываться. Но, по меньшей мере, держать за руку. Ребенок должен физически чувствовать присутствие близкого взрослого. Физически, не словами. Ребенок уже очень возбужден. Когда человек очень возбужден, ему нужны живые физические границы, которые не дают ему дальше раскачиваться. И это точно не слова. Поэтому по возможности обнять, взять за плечики, за ручки, спуститься на один уровень, просто смотреть ему в глазки. Уже ничего не объяснять, ни на что не уговаривать, любыми способами получить максимально близкий телесный, тактильный контакт — и все, уходить из зоны конфликта.
А уже потом, когда мы погасили истерику, и ребенок успокоился, разбираться, что произошло. Не нужно на пике эмоционального возбуждения ребенка устраивать ему дисциплинарные разборки, говорить ему, какой он плохой и как ужасно себя ведет. В таком случае он будет вести себя еще хуже. Сначала гасим истерику, а потом разбираемся. Но прежде все-таки отматываем на 7 минут назад, чтобы понять, а что на самом деле стоит сказать ребенку. Например, если окажется, что ребенок что-то отнимал у другого ребенка или колотил его, то об этом мы и будем говорить. Не надо говорить: «Как ты себя вел! Что ты себе позволил!». Лучше скажите: «Знаешь, ты сделал Пете больно. И если это произойдет еще раз, знай, я буду защищать Петю, хотя ты мой ребенок. Я буду стоять на стороне того, кому больно, а тебя буду осуждать».
Можно ли сказать, что детская истерика имеет не сиюминутную, а более глобальную причину, например, старший ребенок ревнует к только родившемуся малышу?
Особенность маленького ребенка в том, что если что-то попадает в поле его зрения, и для него это является привлекательным, то все остальное в этот момент становится фоном, уходит на второй план. Невозможность совладать с этим желанием, если оно не реализуется, — вот настоящая причина истерики.
Если говорить о ревности, то она проявляется не только в истериках. Ревность проявляется во множестве реакций, среди которых: некоторый регресс поведения; цепляющееся поведение, когда ребенок начинает требовать, чтобы с ним все время кто-то был рядом, то есть, не выдерживает одиночества; агрессия; нарушение сна и аппетита. Истерика как таковая не является специфическим знаком ревности.
Если у ребенка раньше не было истерик, а сейчас они появились, или их стало больше, то возвращаемся к пункту № 1: ребенок о чем-то нас просил, например, о внимании к нему, высказывал какую-то просьбу. Мы эти моменты пропустили один раз, второй, третий. На четвертый ребенок уже вошел в зону «турбулентности». То есть, действует тот же самый механизм: мы что-то пропускаем в его поведении.
Может быть, он принес показать свой рисунок, а в это время нужно было накормить или помыть младшего ребенка, и мама не оценила творчества старшего. В следующий раз ребенок, видя, что на его рисунок не обратили внимания, может сделать что-то другое, например, потребовать немедленно его покормить. Если мама на это скажет: «Ты не видишь, чем я занимаюсь? Подожди», то тогда в третий раз ребенок хватает, например, испачканный подгузник и размазывает по полу его содержимое. Начинается скандал. Но еще тогда, когда ребенок в первый раз принес рисунок, можно было всего этого избежать.
Если родители внимательно отслеживают подобные моменты, получается, что у ребенка вообще не будет истерик?
Вряд ли существуют такие идеальные родители. Родители тоже недосыпают, у них тоже может быть дурное настроение, они могут встать не с той ноги. Истерики у детей случаются. Нет такой семьи, где не знали бы, что такое истерика ребенка. Вопрос в том, как мы действуем в ситуации истерики, что мы предпринимаем, чтобы она не превратилась в устойчивую модель поведения.
Что делать, если нет сил не кричать на ребенка, когда у него истерика?
То же самое. Перед тем как мама накричала на ребенка, она про себя уже точно знает, что ее ресурс на исходе. Тут важно чутко отнестись к своему состоянию. Даже если маме кажется, что прямо сегодня нужно непременно показать ребенка доктору перед прививкой, прямо сегодня разобрать шкаф и погладить белье с двух сторон. Нужно задать себе простой вопрос: а что будет, если я этого не сделаю? Что будет, если я вместо этого лягу спать? Уставшая мама действительно очень быстро перестает собой управлять.
Еще один момент. Очень часто мамы, чтобы хорошо выглядеть в глазах своего окружения, чтобы показать себя с лучшей стороны, не осмеливаются делегировать часть своих материнских задач кому-то другому. А надо бы… Понимаете, ребенок вырастет и не будет помнить выглаженной с двух сторон одежды, он не будет помнить порядка в шкафу, а кричащую маму он будет помнить.
И мама сама будет помнить себя кричащей…
Именно! Уставшая мама, которая изо дня в день кричит на ребенка, начинает заниматься самобичеванием. Ее это разъедает изнутри, и начинается порочный круг: настроение мамы ухудшается, ребенок это чувствует и капризничает еще сильнее. В результате мама еще сильнее на него кричит.
Выходом из этого порочного круга может стать делегирование части своих материнских дел мужу, бабушке или няне. Или отказ от тех дел, которые не являются приоритетными на сегодняшний день. Тем самым у мамы высвобождается время, и появляется чувство удовлетворения — а это залог внимательного и бережного отношения к ребенку, построения с ним отношений любви и доверия. И тогда проблема детских истерик не будет стоять так остро.
Беседовала Анастасия Храмутичева
