Немногие семьи оказываются готовы к тому, что их ребенок умрет во время родов. И уж тем более немногие родители готовы поделиться своими мыслями и чувствами по поводу горя, сквозь которое им довелось пройти. После серии публикаций об умерших новорожденных в России, которая вызвала бурные обсуждения в Сети, мы нашли и перевели откровенный материал журнала New York Times, в котором родители, чьи дети родились мертвыми, решились на то, чтобы описать, что это такое — ждать радости, а столкнуться со страшной бедой — и как с этим справиться и жить дальше.
Дженнифер. Родила мертвого ребенка 16 ноября 2009 года
Моего сына зовут Абрахам Амайя Имбула. Он родился 16 ноября 2009 года. Тишина во время родов до сих пор будто пронзает меня насквозь. Я помню очень ярко, как носила его и как рожала — все то время, что мы провели вместе. Я до сих пор слышу запах его кожи. Для нашей семьи это был очень важный период. Когда моя двухлетняя дочь Габриэла увидела Абрахама, то сразу сказала, что ее брат болен и ему нужна помощь — и побежала за доктором. Мы обнимали, целовали и фотографировали его. Я верю, что его жизнь имела смысл.
Мы устроили ему очень красивые похороны, собралась вся семья и все наши друзья. Его старшая сестренка Габриэла подарила ему копию своего плюшевого слоненка, и малыша похоронили с этой игрушкой. А своего слоненка она назвала Абрахам и иногда кладет его ко мне в кровать, чтобы удивить меня. Пять дней нашей жизни были целиком посвящены сыну, но я боялась, что мы вскоре забудем о нем. Этого не произошло. Воспоминания о нем стали неотъемлемой частью нашей семейной жизни. Мы любим его.
Его младший брат Ганира говорит: «Наша семья — это мама, папа, Бог, Габриэла, Абрахам, я и Мусоми». Мусоми — это наша младшая, ей 10 месяцев. Каждый год мы совершаем памятную прогулку в честь нашего сына. Мы празднуем его день рождения и едим торт в форме слоненка. Когда мы украшаем дом к Рождеству, то вспоминаем Абрахама. Мы храним его в наших сердцах.
Я хочу, чтобы меня спрашивали о нем. Я могу заплакать, и это нормально. Но бывает, что я не плачу. Мое сердце радуется, когда я вспоминаю о нем. Я представляю, что ему было бы 5 сейчас и думаю, каким он мог стать.
Меган Скотт. Родила мертвого ребенка 25 мая 2010 года
Я не думаю, что к этому можно подготовиться, — это значит утратить надежду, думать о худшем.
Я потеряла дочь на 24-й неделе беременности, и с тех пор я мечтаю о том, чтобы стать супергероем. Когда я читаю или слышу о другой семье, которой пришлось пережить рождение мертвого ребенка, я хочу во мгновение ока появиться рядом с ними и стать рядом с матерью. Я бы хотела охранять дверь ее дома, отвечать на телефонные звонки, sms и сообщения в социальных сетях, словом, сделать все, чтобы оградить ее от тех, кто имеет хорошие намерения, но часто действует, не подумав.
Я хочу сказать ей, что то, что происходит с ней, ужасно. Неважно, сколько человек скажут ей, что это «закон природы», или что «Господь знает, что делает» или же «у всего есть причина» — случившееся не имеет никакой высшей цели. Это просто произошло и это ужасно. На свете есть другие женщины, прошедшие через такое же испытание, они знают, каково это, и могут поддержать — физически и эмоционально: могут показать, что вам нужно, что вы можете и должны выжить.
Естественно, я хочу дать другим ту поддержку, которой не было у меня. Но сейчас, оглядываясь назад, я действительно хочу, чтобы в обществе больше говорили на эту тему. Полагаю, что мое желание помочь здесь связано с тем, что роды стали медицинской процедурой, и в них больше не принимают участие те акушерки и женщины, которые передавали это знание друг другу. Рождение мертвого ребенка — не редкость, но мы замалчиваем это. Ситуацию пора изменить. Нам нужно поделиться нашими историями, открыть свое разбитое сердце и историю выживания. Это единственный способ сделать шаг вперед, вспомнить наших ушедших детей и почтить их опыт.
Кристофер Бенедетто. Его сын родился мертвым 20 августа 2009 года
Дайте себе время на то, чтобы пережить горе, и так начнется исцеление тела и души. Нет никакого специального графика, потому что каждая пара проживает свое несчастье по-своему. Совершенно незачем отрицать свою боль или бежать от нее, потому что она все равно догонит и явится к вам, словно вор в ночи.
Прошло около 6 лет с тех пор, как мы потеряли нашего сына, около двух лет мы горевали и только потом решились родить еще одного ребенка. С тех пор у нас появилось двое прекрасных сыновей. Но порой ранящие воспоминания о том, как моя жена рожала нашего мертворожденного первенца, могут нахлынуть на меня, как волна. Когда это случается, я позволяю себе плакать, потому что слезы освобождают и исцеляют.
Я хочу в первую очередь обратиться к отцам, пережившим потерю ребенка. Общество диктует нам, что мы должны быть сильными и что демонстрация наших эмоций — это проявление слабости. Но это не так. Позвольте себе прожить свое горе, иначе оно будет преследовать вас вечно.
Также делайте все, что вам кажется необходимым, чтобы почтить жизнь вашего малыша и сохранить воспоминания о нем. Когда я вспоминаю эти мрачные дни, единственным утешением становится то, что мы тогда сделали все возможное, чтобы обращаться с нашим сыном и друг с другом с любовью, достоинством и уважением. Мы фотографировались с ним. и эти кадры очень дороги мне. Мы устроили поминальную службу в память о нем и делаем это каждый год. Мы решили не хоронить, а кремировать его, и заказали урну для останков. Сегодня Натаниэль присматривает за своими братьями в их детской. Наши дети не уходят навсегда — они вечно живут в каждом из нас.
Бетси Поэл. Родила мертвого ребенка 13 января 2015 года
Во-первых, мне очень жаль. Это ужасно, такого ни с кем не должно случаться. После того как моя дочь умерла от тройного обвития пуповиной, мне рассказали столько подобных историй, случившихся с друзьями друзей! Я знаю, что мои близкие старались поддержать меня, но рассказы о том, что многие люди прошли через подобное, никак меня не утешили. Так я еще больше страдала.
Моя католическая вера помогла мне справиться. К счастью, большинство моих друзей — пролайферы. Они знали, что на 37-й неделе беременности моя дочь, Перпетуя Грейс, была личностью и они относились к ней соответствующим образом. Мы смогли устроить похороны и захоронение, и знание о том, что у Церкви есть специальные обряды для таких случаев, очень успокаивало меня. Я знаю, что моя дочь будет жить вечно и, если Господь позволит, я снова ее увижу.
Это очень трудное время. Каждый день тяжел, и нет никого, кто бы по-настоящему тебя понял. Люди стараются не заговаривать о ней, потому что не хотят меня расстраивать, но поверьте, я уже расстроена. Я не была готова к такой глубокой, всепоглощающей печали. Мне нелегко встречаться с детьми своих друзей и родственников, особенно если они примерно такого же возраста, поэтому я научилась окружать себя людьми, рядом с которыми я чувствую себя лучше, а если нет, то такие друзья мне сейчас не нужны.
Со временем станет полегче. Однажды вы перестанете плакать каждый день. У меня было такое, что я не плакала два дня подряд. Я знаю, что Бог любит меня, и с его помощью я переживаю это. Так и вы переживете. Не пройдете, но проживете этот опыт.
Материал изначально опубликован на nytimes.com. Фрагменты статьи переведены Екатериной Сурковой специально для Матроны.Ру.
